Джек Ричер, или Дело

Чайлд Ли

Она прожевала, проглотила и сказала:

— Ну а что еще ваш начальник сказал вам?

— Что он проверяет вас.

Элизабет прекратила есть.

— Зачем это ему?

— Чтобы вооружить меня чем-либо против вас.

Она усмехнулась.

— Боюсь, что много он не накопает. Я была хорошим морпехом, хотя и в небольшом чине. Вы-то это видите? Они просто подтверждают то, что я подозреваю. Чем более отчаянно и безрассудно они действуют, тем сильнее я убеждаюсь в том, что их цель — прикрыть задницу какого-то парня из Келхэма. — Она снова принялась за еду.

— Мой начальник еще и пытал меня по поводу почтовой переписки.

— Они

что, читают ваши письма?

— Почтовую открытку от брата.

— А зачем?

— Они думали, что это может им помочь.

— Ну и как, помогло?

— Ничуть. В ней ничего и не было.

— Они в отчаянии, вы согласны?

— Мой начальник принес мне свои извинения по этому поводу.

— Так это он и должен был сделать.

— Он спрашивал, не содержится ли в почтовой открытке какое-либо закодированное сообщение. Но я думаю, что на самом деле он сообщал мне что-то в закодированном виде. Буквально с самого начала шеф забил мне мозги рассуждениями о моих волосах, на что потратил минут десять. Это совершено на него не похоже, и за этим, как мне думается, что-то кроется. Он говорит мне, что сам он ни при чем. Говорит, что сам пребывает в неведении, действуя согласно приказам и делая то, что он не хочет делать.

— Как мило с его стороны вешать на вас свои проблемы… Он мог бы послать кого-то другого.

— Думаете, мог? Возможно, вся эта бодяга является от начала до конца чем-то вроде комплексного соглашения, спланированного наверху. Хотя бы в той части, когда хозяин набирает команду. Меня и Мунро. Возможно, они готовятся произвести что-то наподобие выбраковки стада, а мы проходим тест на лояльность.

— Кстати, Мунро говорил мне, что знает вас лишь понаслышке.

Я согласно кивнул.

— Мы с ним никогда не встречались.

— Знать кого-то понаслышке весьма опасно, особенно в наше время.

Я ничего не сказал.

— А если я попрошу своих старых приятелей навести справки о вас, что они мне поднесут?

— Некоторые сведения окажутся не совсем приятными, — ответил я.

— Значит, настал час расплаты, — сказала она. — Для кого-то это беспроигрышное дело. Они либо избавятся от вас, либо уничтожат. У вас есть враг. Как вы думаете, кто он?

— Не знаю, — признался я.

Какое-то время мы ели молча — и наконец доели все до конца. Чистые тарелки. Мясо, булки, сыр, картошка — все исчезло. Я чувствовал, что наелся. Деверо была вполовину меньше меня. А может, и еще меньше. Я не представлял, как она осилила все это.

— А знаете что, — произнесла она, — расскажите мне о своем брате.

— Я бы лучше поговорил о вас.

— Обо мне? Тут и рассказывать-то нечего. Картер-Кроссинг, Корпус морской пехоты, снова Картер-Кроссинг. Вот и вся история моей жизни. И ни сестер, ни братьев. А у вас их сколько?

— Всего один брат.

— Старший или младший?

— Старший, на два года. Кстати, родился он далеко, где-то в Тихом океане. Я долгое время его не видел.

— Он похож на вас?

— Мы скорее две альтернативные версии одной и той же личности. Мы похожи. Он более энергичный, чем я. Но у меня все получается лучше. Он более интеллектуальная личность. Я более развит физически. Наши родители считали его хорошим, а меня — плохим. Вот так-то.

— И чем же он зарабатывает на жизнь?

Я ненадолго замолчал, затем

ответил:

— Этого я сказать не могу.

— У него секретная работа?

— Дело не в этом, — сказал я. — Но это может навести вас на мысль об одном деле здесь, которое волнует армию.

Деверо улыбнулась. В толерантности ей не откажешь.

— А как насчет пирога? — спросила она.

Мы заказали два персиковых пирога, тех самых, что я ел вечером накануне. И кофе для нас обоих, что я воспринял как добрый знак. Она не опасалась того, что ей будет не заснуть. Может быть, именно это она и задумала. Пожилая супружеская пара поднялась со своих мест и направилась в отель, пока официантка была на кухне. Они остановились возле нашего стола. Никакой беседы. Только многочисленные кивки и улыбки. Они решили проявлять вежливость. Из чисто экономических соображений. Деверо была их кормилицей и поилицей, а я — временным приятным дополнением.

Часы в моей голове пробили десять часов вечера. Принесли пироги и кофе. Я не уделил большого внимания ни тому, ни другому. Большую часть своего времени я посвятил тому, что неотрывно смотрел на третью пуговку блузки Деверо. Я заметил ее еще раньше. Это была первая пуговичка, на которую была застегнута блузка. Следовательно, первая пуговичка, которую следовало расстегнуть. Маленькая перламутровая пуговичка, серебристо-серая. Под нею было тело, ни бледное, ни темное, но живое, объемное, рельефное. Если смотреть слева направо, оно изгибалось в мою сторону, затем следующий изгиб отдалял его от меня, а затем оно снова приближалось. Оно вздымалось и опадало в такт ее дыханию.

Подошла официантка и предложила еще кофе. Возможно, впервые в жизни я отказался от него. Деверо тоже сказала «нет». Официантка положила на стол счет оборотной стороной кверху. Я слегка обалдел. Неслабо. Тогда, в 1997 году, на солдатское жалованье все еще можно было хорошо поесть. Бросив поверх чека несколько купюр, я посмотрел через стол на Деверо и спросил:

— Мне можно проводить вас домой?

— Я думала, вы сделаете это не спрашивая, — ответила она.

Глава 43

Пеллегрино и Батлер выполнили свою работу и честно заработали положенные им сверхурочные. Парни семейства Макинни исчезли с улицы. На Мейн-стрит было тихо и совершенно безлюдно. Вышла луна, воздух был мягким. Деверо в туфлях на каблуках казалась выше, чем обычно. Мы шли рядом, достаточно близко друг к другу, чтобы я слышал шелест шелка о ее кожу и вдыхал аромат ее духов.

Подойдя к отелю, мы поднялись по ступенькам входа и шагнули за порог. Я, придержав дверь, пропустил ее вперед. Старый хозяин занимался чем-то, сидя за стойкой. Пожелав ему спокойной ночи, мы направились к лестнице. Наверху Деверо на секунду остановилась и сказала:

— Ну, спокойной ночи, мистер Ричер. Еще раз благодарю вас за то, что составили мне компанию за ужином.

Громко и четко.

Я просто стоял рядом.

Она прошла по коридору.

Достала свой ключ.

Вставила его в замок на двери семнадцатого номера.

Открыла дверь.

Закрыла ее снова намеренно громко, на цыпочках подошла ко мне, протянула вперед руки и положила ладони мне на плечи. Приложив губы к моему уху, зашептала:

— Это для старика внизу. Мне нужно думать о своей репутации. Не стоит шокировать избирателей.