Джентльмен в черной маске (Секрет Гамона - 1)
Шрифт:
Глава 24. МАРБОРН СТАНОВИТСЯ ЛИШНИМ
За последнюю неделю Гамон сильно изменился. Он поседел, сгорбился, и на лице его появились новые морщины, Лидия не досаждала брату вопросами, догадываясь о причинах его озабоченности. К ее удивлению, Ральф, выслушав ее сообщение о встрече с Морлеком, сохранил необычное для него спокойствие, не вспылил, не рассердился.
И, как ни странно, новость о присутствии в Старом Доме леди Джоан Карстон также не взволновала его.
На следующий день после посещения Джемса Лидия приобрела плацкартный билет и распорядилась, чтобы
– Сегодня я уезжаю в Париж, - сообщила она ему.
– Мне нужны деньги.
Он удивленно взглянул на сестру.
– Кто тебе сказал, что ты уезжаешь в Париж?
Она притворилась удивленной его вопросом, однако брат и глазом не повел.
– Ты останешься здесь. Я уже сказал тебе о своем решении. Возможно, скоро придется уехать отсюда и мне.
– Что произошло?
– спросила она, впервые отдавая себе отчет в серьезности положения.
– Неужели дело так скверно?
– Хуже, чем ты предполагаешь, - ответил он.
– Видишь ли, Лидия, продолжал он насколько мог любезно, - я бы не хотел, чтобы ты покинула меня в такую тягостную минуту. К тому же я обещал Сади, что привезу тебя в Танжер.
Она взяла стул и уселась напротив. Затем, опершись локтями о стол и глядя в упор на брата, бросила ему:
– Больше ты ничего не обещал Сади?
Он не осмелился взглянуть ей в глаза.
– Пять лет назад ты очень хотел, чтобы я поселилась в Танжере. Что ты тогда обещал Сади?
– Ничего определенного. Ведь раньше ты относилась к нему более терпимо.
Лидия скорчила гримаску:
– Каждая молодая девушка заинтересуется живописным арабом. Но, судя по твоим рассказам, он не особенно молод и не очень красив. А мое положение в обществе? Я дорожу им.
– Я нуждаюсь в Сади. Он может быть мне очень полезен. Он принадлежит к одному из лучших семейств, он христианин и баснословно богат...
Она презрительно усмехнулась...
– Он богат и в то же время берет от тебя деньги? Нет, Ральф, тебе не удастся провести меня. Мне немало известно о Сади. Он хитрый мавр, но я никогда не любила "Отелло" и не собираюсь играть роль Дездемоны. Возможно, Сади и видная персона в Танжере, но я не хочу прожить остаток своих дней в душном гареме женой номер двадцать три. В последнее время я прочла несколько книжек о тамошних порядках. Пустыня очень романтична, но вблизи романтика часто теряет привлекательность. Я часто получала от тебя письма, в которых ты красочно расписывал мне прелести жизни в Марокко. Я не раз собиралась тебе спросить, какую цель ты преследуешь.
– Сади любит тебя. Я не вижу причин препятствовать вашему счастливому браку. Правительство считается с ним. Он весь буквально увешан орденами.
– Да будь он разукрашен этими побрякушками, как рождественская елка, и тогда не привлекал бы меня, - решительно заявила девушка.
– Давай не будем понапрасну терять время и говорить о Сади.
Гамон не возражал, чему она втайне очень удивилась.
– Поступай, как знаешь, но во всяком случае останься в Лондоне,
После ухода Лидии он попытался засесть за работу, но работа не клеилась. Время от времени он поглядывал на часы, словно ожидая кого-то. Утром прибыла телеграмма из Танжера, он часто вынимал ее из кармана и перечитывал. Лицо его становилось все мрачнее и мрачнее. О том, что Сади сидел без гроша, ему было известно. Но теперь его новые требования становились опасными.
Гамону сервировали стол и подали скромный завтрак. Подкрепившись, он вызвал к себе секретаря, взял чековую книжку и нерешительно направился к несгораемому шкафу.
– Ступайте в банк и принесите деньги. Возьмите пятифунтовые банкноты, предупредил он секретаря.
Воспитанный и сдержанный, секретарь ничем не выдал своего удивления. Он привык получать по чекам огромные суммы, шеф выписывал их и раньше, но сегодня сумма превосходила все, выписанные ранее.
Через полчаса с тремя большими пакетами банкнот он вернулся из банка. Ральф даже не потрудился пересчитать их.
– Я ожидаю мистера Марборна, - сказал он, положив деньги в ящик стола.
– Как только он явится, проводите его ко мне.
Марборн пришел чуть раньше трех часов. Узнать его было невозможно. Он приоделся и теперь щеголял в костюме самом изящном и элегантном, по его мнению, а также в сером цилиндре и ярко-красном галстуке.
Вынув изо рта гаванскую сигару, он приветливо кивнул Гамону:
– Добрый день. Очень сожалею, что запоздал, но прежде чем направиться к вам, мне пришлось нанести несколько визитов.
Марборн был навеселе. Ральф сразу заметил это, и порадовался: ему это было на руку, так легче вести деловые переговоры.
– Ну-с? Приготовили для меня деньги, старина?
Не тратя слов понапрасну, Гамон выдвинул ящик письменного стола и выложил деньги на стол.
– Спасибо, - вежливо поблагодарил Марборн.
– Марборн, я не отказываюсь по мере возможности оказывать вам финансовую поддержку, однако я хочу, чтобы и вы сдержали свое слово.
– Не помню, чтобы я вам что-либо обещал, - холодно ответил бывший полицейский.
– Я уже сказал вам: ваш документ спрятан в надежном месте. Надеюсь, вы не будете возражать против этого и оплатите мои расходы? Теперь я должен сам о себе позаботиться. Из-за вас мне пришлось уйти в отставку без пенсии. И Слоон также вынужден покинуть службу. Я уверен: вы спокойно оставили бы нас умирать с голоду, не прояви я любопытства к вашим документам.
– Куда вы спрятали документ? Что случится, если он попадет в чужие руки?
Марборн расхохотался.
– Неужели вы воображаете, что я настолько глуп и откажусь он неиссякаемого источника дохода?
– презрительно спросил он.
И Марборн едва заметно непроизвольно прикоснулся к левому боку. Это не укрылось он внимательного ока Гамона.
– Я спрятал его в своем несгораемом шкафу, - продолжал Марборн.
– И ключ от этого шкафа хранится у меня одного.
– Так, так, - заметно любезнее заметил Гамон, провожая своего гостя.