Джунгли. Том 3
Шрифт:
— Он исчез! Добрыня пропал!
— Я видела его в вашей сокровищнице, Агтулх Кацепт Каутль, — говорит одна из сопровождавших Рабнир.
— У меня есть сокровищница? — Спросил я, и та кивнула. — Ну, мы так называем шатёр Кисунь, в котором вы оставили свой посох и прекрасные белые одеяния.
— Где Кисунь?! — Тотчас спросил я. — Гончья, бери отряд и быстро к…
На пороге моего дома, с отрядом из шести кошек, а также нянечками с детками на руках, показывается Кисунь.
— Детей в дом Агтулха, все остальные в круг!
Ебать, мой дом решили превратить в штаб?! А дыра в стене вас не смущает? Опа… Став напротив дыры, вглядываясь в ночь, делаю шаг назад, и тут же раздаётся
— Ложись! — Схватив за волосы нянек, тяну их в сторону, а после заставляю упасть за землю. Раздаются ещё несколько выстрелов, кто-то из наших с болезненным криком падает на землю. Сначала мне казалось, что это кричала именно наша раненая, но тут же, у входа, с теми же могильными синими глазами показалась женщина с огромной, круглой, пушечной, разрывной гранатой в руках и подожжённым фитилём. Она орала и вот-вот грозилась вбежать к нам и подорвать всех к хуям собачьим вместе с собой!
— Двери! — Лёжа на земле, кричу я, и на перехват этой женщине выходит кто-то из медоедов. Самоубийца хочет кинуть в нашу сторону гранату, но острые длинные когти защитниц, рассекают её руки, прорезают мышцы, кости, и… эти самые руки вместе с гранатой летят к нам в комнату, падают на землю, а снаряд катится прямо на встречу своим целям. Нам пиздец!..
Глава 16
Я сидел на кровати весь бледный. Локти мои упирались в колени, согнувшись, руками, сжатыми в «молитвенный кулак», подпирал голову, чувствуя, как от волнения покачиваюсь вперед-назад. Обычно человеку везёт, когда он находит на дороге монетку, успевает запрыгнуть в уходящий автобус, либо по счастливой случайности переступает через кучу, оставленную на дороге соседским терьером. Это всё можно назвать везением. А то, что случилось с нами, — не везение, это настоящее чудо!
Передо мной на полу лежала здоровенная граната с выгоревшим фитилём и, как оказалось, отсыревшим внутри порохом. Я в очередной раз поздоровался с костлявой, нависшей над этим проклятым домом и мной. Сколько это ещё будет продолжаться? Это так боги издеваются надо мной за то, что я посмел о них забыть? Почему все вокруг так спокойны? Неужели эта ерунда на полу волнует только меня одного?
Смотрю на воительниц, обсуждающих налёт, на нянечек, ухаживающих и развлекающих деток на кровати, и на эту большую, смертельно опасную штуку, валяющуюся на полу.
— Может кто-нибудь уберет это отсюда на хрен?! — гневно рявкнул я, и женщины, отвлекшись от своих дел, тут же исполнили «дружескую просьбу».
Проблема с ядром оказалась одной из причин, почему сегодняшней ночью наше поселение уцелело. Даже при всех стараниях и личном обучении Добрыней кошек, нам не удалось избежать проблем с хранением пороха и боеприпасов. Неделю назад, может меньше, ночью прошли дожди. Внезапные, быстрые, сильные, а затем начало ужасно парить. Страшнейшая влажность, а также недосмотр за порохом во время хранения привели к стратегическим потерям, которые почти обезоружили столицу, и о которых кто-то умолчал. Когда батя был в добром здравии, он вечно гонял с проверками, ревизиями, подобное ещё не происходило. К счастью или несчастью, чужое распиздяйство, утаённое от всех, сегодня чуточку продлило моё существование.
— Как там Добрыня? — заметив Маяро, КГБистку отдела Олай Даввай у входа в дом, спросил я.
— Вот я как раз и зашла узнать, почему он убил одну из наших, сбежал, прихватив твою золотую палку?
Добрыня кого-то из наших убил? Матерь божья! Стоп… спокойно, варианты!
— Может, он убил кого-то из синеглазых, когда спасался? — спрашиваю
— Зато у ваших, небесных, бывают. — добавляет Маяро. — Старейшина Даввай ранена, сильно, и я бы уже давно приказала посадить в яму всех ваших бесполезных, если бы Катя не спасла старейшине жизнь.
Опять угрозы. Как она меня достала! Наши бесполезные? Да блять, все пашут в поте лица! Уже столько вместе пережили, столько полезного сделали, а она продолжает пиздеть о доверии и недоверии. Забывая, что это не мы пытаемся убить нас всех, а именно подконтрольные врагу девушки. Девушки, которые принадлежали нашему поселению! И кетти, чав-чав, тут не причём, это точно магия. Ведьма, вот кто за всем стоит. У неё как раз были подходящие навыки, говорили же — контроль сознания и прочее. Они просто брали наших в плен, промывали им мозги, отпускали обратно в поселение, а там активизировался какой-то скрытый приказ, указ, способность… хрен знает что. И нельзя определить, предатель или нет, пока не произойдёт «это». Это — Нечто, ломало их сознание, брало под контроль тела, и голубое пламя, вспыхивавшее в их глазах, свидетельствовало об утрате разума!
— Батя… — пазл в мозгу прояснился. Они проиграли республике бой, стали пешками, их взяли под контроль, отпустили домой. Здесь они должны были устроить саботаж. С навыками Добрыни, его планированием это не составило труда. Он знал болезненные точки поселения, да только не учёл безолаберности брошенных им кошек. Дисциплину он то привил, а вот думать наперёд, заранее, особенно заботиться о порохе, до конца не научил. Может, кошки вообще сделали всё правильно, и порох нам продали говно, или он был дерьмовым ещё у Рагозии. Запасы ведь взорвались, слава богу, только в одном месте. Нужного уровня паники, повсеместного пожара для отвлечения внимания добиться не удалось, а план «синеглазые» уже начали исполнять. Как итог, из-за огромной концентрации в центре поселения незанятых тушением пожара жителей, толпы, одновременной атаки на мой дом не получилось. Подкрепление к нам прибыло слишком рано, но даже так меня почти убили! Ебучее чудо спасло меня, детей и много кого ещё, а дед, охваченный проклятьем гребаной ведьмы, вновь возвращается в её коварные, мерзкие, проклятые ручонки. Как ни погляди, даже будучи связанным, дед чуть было не исполнил задуманное.
— Маяро. Добрыня под действием чар ведьмы. Немедленно предупредите все посты, всех союзников, охотников и собирателей! — я пересказываю кетти все подробности. Опять поднимаю тему опасности возвращения тех, кто считался пленными или пропавшими без вести. Подчеркиваю факт их непонимания происходящего. Маяро внимательно слушает, недовольно прикусывая губу, без лишних споров, отправляется к старейшинам, а вслед за ней — Рабнир.
— Ты куда? — схватив её за руку, спросил я.
— За посохом!
— Да по хер на посох!
— А вот и не похер! Я его первой украла! Значит он мой… ну, твой, но при этом и мой. Я соберу отряд, догоню старика и верну его вместе с твоей палкой домой. — прорычала медоед. — Гончья, сестра моя названная, я вновь обращаюсь к тебе с просьбой о помощи, мне нужен твой нос и быстрые ноги!
— Но кто позаботится о Агтулх? — спрашивает Гончья.
— Половины нашей армии должно хватить, чтобы заменить тебя на день. Давай! Чем дольше сомневаемся, тем дальше он уходит, созывай сестёр! — требует Рабнир и Гончья, оскалившись, частично трансформировав лицо и выпустив зубы, громко взвыла. Как волк, как… как вожак стаи, собирающий своих в погоню.