Единственная призрака. По праву рождения
Шрифт:
— Тише, тише, — урчит знакомый голос. — Тебе не стоит пока вставать.
Аэрт перехватывает меня за талию и пытается уложить обратно на кровать, но я сопротивляюсь, насколько могу.
— Что ты здесь делаешь? — мой голос сложно узнать, сейчас он скорее походит на воронье карканье.
— Пришёл тебе помочь, — отвечает правитель огненных котов.
— Меня разве не охраняют? — обычно возле входа в мои апартаменты стоит парочка не очень приветливых папенькиных ребят, с которыми не удавалось договориться даже мне.
— Разве это может быть проблемой для меня? — его жёлтые глаза самодовольно блестят в темноте.
Я лишь киваю. Сейчас мне не так уж и интересно, что именно он сделал со стражей, чтобы попасть ко мне.
— Аэрт, мне нужно встать, — прошу я.
Судя по ощущениям, я провалялась в постели достаточно долго, и теперь физиологические потребности дают о себе знать. Говорить вслух об этом не хочется, оставалось надеяться, что огненный кот сам поймёт, что к чему.
— Да, конечно, — несколько поспешно, словно он смущается, отвечает кот. — Только давай я всё же отнесу тебя. Ты ещё слишком слаба.
Я не спорю, и он ловко и при этом крайне бережно подхватывает меня на руки. Возможно, я совсем запуталась в себе, но оказавшись прижатой к его груди, облегчённо вздыхаю. Скорее всего, всё дело в тех словах, что он говорил посреди поля. Я понимаю, что они не могут быть правдой, но тёплый отпечаток в душе они всё-таки оставили. Мы пересекаем устеленную мягкими коврами комнату, и на пороге ванной я прошу меня отпустить. С некоторым сомнением Аэрт всё же ставит меня на ноги, и я вхожу в помещение, аккуратно держась за выложенную мозаикой из полудрагоценных камней стену, чтобы не свалиться.
Это не Крепость — в императорском дворце, к счастью, доступны все блага цивилизации, поэтому я с изрядной долей удовольствия щёлкаю выключателем, который, создав крохотную искру, заставляет вспыхнуть загнанный в трубки воздух определённого состава. По периметру ванной комнаты загорается несколько прозрачных трубок, заполняя всё пространство холодным белым светом.
Справившись со своими делами, я ощущаю, что силы постепенно возвращаются ко мне. Уже не боясь упасть, я прохожусь по просторной ванной, подхожу к огромному зеркалу над раковиной в позолоченной массивной раме. Не веря своим глазам, я гляжу в зеркало и чуть не плачу. При ярком свете стало видно, что от моей былой красоты не осталось и следа. Я выгляжу даже хуже, чем когда уезжала из кадетского корпуса. На худом, измождённом лице ровного, светло-зелёного цвета сильнее всего выделяются мои испуганные глаза и пересохшие распухшие губы. Впалые линии образовались на месте моих когда-то вполне приличных щёчек. Растрёпанные волосы соломой спадают с плеч. Я нервно собираю и укладываю пряди с одной стороны, заправив за ухо, и с ужасом продолжаю рассматривать своё отражение. На виске серебрится тонкая седая прядь. Всего несколько волосинок рядом друг с другом, но они вполне заметны.
Не сдержавшись, я всхлипываю. Мне ещё нет и двадцати одного, а я уже превратилась в старуху. Как давно я такая? Как давно я перестала обращать внимание на свою внешность? Что со мной стало за эти месяцы? У меня такое ощущение, что я потеряла всё, что у меня было прежде. Я не смогла удержать даже свою молодость и красоту. Я не смогла ничего.
Аэрт входит неслышно, и я вздрагиваю, увидев его отражение в зеркале. В отличие от меня, он идеален. Как и всегда. Впалые щёки его, наоборот, украшают, чуть отросшие чёрные волосы пребывают в элегантном беспорядке, жёлтые глаза полуприкрыты, а из-за тёмных, густых ресниц, отбрасывающих тень, глаза кажутся особенно чарующими. Широкие плечи обтянуты чёрной плотной тканью элегантного костюма, вышитого золотом, в тон с глазами, нитью. Аэрт двигается осторожно, словно боясь меня спугнуть.
Мне хочется закрыть лицо руками, убежать, сделать так, чтобы он меня не видел такой, или чтобы я не видела его таким. Но я стою, мазохистски рассматривая и сравнивая наши отражения в зеркале. Он до неприличия красив и полон достоинства, я же выгляжу померкнувшим, увядшим, некогда прекрасным цветком. В нём читается порода: сила, воля,
Аэрт останавливается за моей спиной. Он настолько выше, что мог бы спокойно положить подбородок на мою голову. Возвышается чёрной тенью, неприступным и прекрасным скалоподобным существом, рядом с которым (я это чувствую) мне нет места.
— Как это всё произошло со мной? — спрашиваю я, не замечая, как по щекам бегут солёные потоки.
— Ты перемёрзла, заболела, пару дней тебя лихорадило, — начинает было он, нежно придерживая меня за плечи, но я мотаю головой.
— Да я не об этом, — всё же закрываю глаза, не в силах больше видеть себя. — Я говорю обо всех этих месяцах, об этих ужасах, что я видела и… и чувствовала, и продолжаю чувствовать.
Аэрт молчит, а мне необходимо выговориться. Сказать всё то, что накопилось в моей голове и в моей душе за время отсутствия Арана.
— Я всегда думала, что я очень сильная, что я завишу только от отца, но эта зависимость меня не пугала. Я всегда была уверена, что придумаю, как избавиться и от неё. Я думала, что после моих братьев, мне уже никто не страшен. Что я могу сама справиться со всеми проблемами… Но оказалось, что я сама не могу ничего.
— Не говори так, — Аэртер сжимает моё предплечье, выражая свою поддержку. — Ты сильнее, чем тебе кажется сейчас. Просто ты устала.
37
— Нет, Аэрт, нет! Что-то сломалось во мне… — я оборачиваюсь к нему и смотрю прямо в сверкающие глаза. — Я ни на что не способна. Если бы не ты и… те, кто меня окружал, я бы уже давно была бы мертва. Меня спасали прекрасные, сильные люди, а я сама при этом оставалась слабой, беспомощной и зависимой. И не понимала этого. Я никогда не зависела от отца так, как теперь завишу от тебя и… — я не могу произнести имя Арана не столько потому, что Аэрт о нём не знает, а, скорее, чтобы избежать очередного приступа удушающей душевной боли.
Король огненных котов обнимает ладонями моё лицо, большими пальцами вытирает реки слёз, которые беспрерывно выливаются из моих глаз.
— Я даже не пустота, Аэрт, — всхлипываю я. — Я хуже, в сотни раз хуже…
Его губы накрывают мои, прекращая нескончаемый поток самобичевания.
Я не сразу понимаю, что с нами происходит, не сразу отвечаю на его поцелуй. Мне не понятно, почему он целует меня такую. Такую некрасивую, сломленную, слабую. Но его губы такие горячие и настойчивые, а руки так крепко меня держат, что в какой-то момент я сдаюсь. Слегка приоткрыв рот, я впускаю его язык. Моя рука поднимается по груди огненного кота, обвивая его шею и притягивая к себе ещё ближе. Аэрт мгновенно улавливает перемену в моих желаниях и начинает действовать ещё более напористо. Слетевший с его губ рык, врывается прямо внутрь меня, отчего по всему телу словно проходит вибрация, задевая самые глубокие струны где-то в моём животе. Огненный кот приподнимает меня, усаживая прямо на край раковины. Положив руку на внутреннюю сторону моего бедра, он чуть толкает его в сторону, разводя мои колени и сразу же занимая место между ними. Аэрт сжимает мою талию, прижимая к себе так близко, как это только возможно, с очередным рыком прерывая ставший слишком глубоким поцелуй и прокладывая влажную дорожку к моей шее. Я не могу сдержать стон, выгибаясь в его руках словно кошка.
— Ваше Высочество? — раздаётся из комнаты обеспокоенный голос. — Ваше Высочество, где вы?
Аэрт, тяжело дыша, отстраняется от меня, и прижимает палец к губам. Мой затуманенный мозг не сразу осознаёт, что в соседней комнате меня зовёт кто-то, кто не должен знать, что у меня в гостях огненный кот. Аэрт снимает меня с раковины, и жестом показывает, что нужно ответить служанке.
— Я здесь, — кричу я и закашливаюсь. — Скоро выйду. А пока заварите мне чаю, пожалуйста!
Следует недолгая пауза, после чего служанка, имени которой я не помню, озадаченно отвечает.