Единственный и неповторимый Кристальный друид

Мари Аннетт

Ее подопечная должна быт умной. Должна быть вежливой, скромной, идеальной.

Рут не думала, что я была такой. Я была глупой, грубой, жалкой, вялой. Но мне нужно было выглядеть идеально, или это плохо на ней отразится. Но я не должна быть чересчур идеальной. Я не могла выглядеть лучше Рут, иначе заплачу за это еще хуже.

Кофемашина издала громкое бульканье, и я записывала в домашнем задании случайные цифры. Эта ночь была последней. Мне больше не придется

бояться. Она вот-вот умрет, и я буду далеко отсюда с парнем, в которого влюбилась.

Этой ночью я узнаю его имя.

Волнение гудело во мне, и я понимала, почему он хотел подождать. Маленькая сладкая радость от узнавания его имени помогала сосредоточиться. Успокаивала меня.

Рут закрыла ноутбук. Я старалась не напрягаться, когда она встала, поправила кашемировый свитер на узких бедрах и пошла на кухню. Стук чашки. Звяканье графина, вытащенного из кофемашины.

Нервы гудели, адреналин зашкаливал. Я добавила яд в графин вскоре после того, как она включила кофемашину. Ее напиток уже был отравлен. Ей нужно было только сделать пару глотков.

Я надеялась, что добавила достаточно. Запах мяты был сильным. Я не хотела, чтобы она его уловила.

Рут вернулась с горячей чашкой в руке. Она опустила чашку на конец стола рядом со своим креслом и села. Она опустила ноутбук на колени, открыла его и ввела пароль. Вернулась таблица, отражалась в ее очках.

Я сжала дрожащие ладони коленями, делая вид, что читала учебник. Она подняла руку, взяла чашку и поднесла ее к губам.

Замерла.

Посмотрела на меня.

— Роза, ты сделала записи в дневнике питания сегодня?

Она не звала меня по первому имени, предпочитая второе.

— Да, мэм, — мой голос звучал слишком тонко?

Она опустила чашку с кофе на пару дюймов.

— И ты смогла вложиться в меньше тысячи калорий?

— Да, мэм, — мой ноющий желудок подтверждал это. Она всегда знала, когда я врала. — Девятьсот семьдесят калорий.

— Хорошо. Я не потерплю жирного кита в своем доме. Останешься одна, ешь, сколько влезет.

— Да, мэм.

Она повернулась к ноутбуку. Поднесла чашку к губам, подула на кофе. Я перевела взгляд на учебник, следила краем глаза.

— Роза, — сказала она, глядя на экран, — скажи, какие у тебя планы на будущее?

Я испуганно подняла взгляд.

— Будущее?

— Да,

глупая девочка. Отвечай на мой вопрос.

— Я х-хотела бы пойти в ветеринарную школу. Туда сложно попасть, но мои оценки…

— Ветеринарная школа? Что? Кто доверит жизнь своего питомца твоим неумелым рукам? Любой идиот может сдать экзамены, но даже звериному доктору нужна хоть половина мозга, а это больше, чем есть у тебя.

Не отвечать было неуважением, и я выдавила еще одно «да, мэм».

«Пей кофе».

— Настоящий ум, — продолжила она с горячей чашкой в руке, — не просто запоминание или основы математики.

«Просто выпей».

— Нужна еще и дедукция. Логика. Выводы. Врожденная хитрость, так сказать.

«Один глоток. Всего один».

— Но ты, — она поднесла чашку ко рту. — Твоя способность решать проблемы ужасно слаба.

Чашка накренилась. Она сделала большой глоток.

Все во мне сжалось от смеси ужаса и радости. Я сжала край столика, напряженная, ждала. Он сказал: меньше минуты.

— Например, — она сделала еще большой глоток. — Когда кто-то обманывает тебя, ты безнадежно тупая.

Я смотрела на ее лицо. Первым симптомом было онемение. Как она отреагирует?

Она отодвинула ноутбук, встала с чашкой в руке и прошла по просторной гостиной, встала рядом со мной. Ее холодные карие глаза смотрели на меня с высоты.

— Яд, например.

Мой мозг перестал работать. Тело содрогнулось.

— Ты не думала, что смертельный яд вряд ли пах бы как мятное масло?

Я застыла, смотрела на не, а что-то во мне покрывалось льдом.

— Ты хоть задалась вопросом? — смеясь, она вылила кофе мне на голову. Горячая жидкость стекала по мне. — Ты проверила этот, так называемый, яд? Ты вообще использовала мозг?

Она взмахнула чашкой и разбила ее об мою голову. Я дернулась, и ее нога ударила меня по боку. Пока я падала, она схватила мой тяжелый учебник, закрыла и подняла его надо мной.

— Тупая… предательница…

Книга ударила меня. Раз. Еще раз. Я сжалась в комок, закрыла руками голову.

— Я тебя взяла. Оплатила лучшее обучение. Купила тебе шкаф красивой одежды. Сделала твое уродливое лицо сносным. Кормила тебя.