Эдуард Лимонов
Шрифт:
Тем временем приближались выборы куда более важные — президентские. Стремительно дряхлеющий Ельцин имел рейтинг на уровне статистической погрешности, наиболее вероятным кандидатом на пост президента выглядел Геннадий Зюганов, но в целом будущее страны находилось в тумане. На этом фоне развернулся следующий виток политической активности новорожденной НБП.
Поддержать Зюганова, который был одним из главных объектов его критики в последние три года, Лимонов не мог и стал искать другие возможные варианты. В феврале 1996-го в Петербурге состоялся съезд русских националистов, созванный бывшим милиционером, а затем лидером Национал-республиканской партии Юрием Беляевым. На нем несколько дней дебатировался вопрос, кого поддержать на президентских выборах — Зюганова или
«Я смотрю на это как на неловкий эпизод, который был спровоцирован скорее Дугиным и каким-то количеством нациков, в том числе, по-моему, и Беляевым, кто там был. Я просто оказался в данном случае козлом отпущения, самым храбрым. Потому что мы целую ночь сидели в помещении, курили, вопили, кричали и решили — пусть будет уж хуже некуда. Но я был зеленый политик еще, понимал, что политика не понимает парадоксов. Она апеллирует простыми вещами, как дважды два четыре. Я не снимаю с себя вины, но одновременно можно отдать мне должное, что я был храбрый человек. Уже к утру я обнаружил, что никого нет, кто со мной совещался. Они попрятались и испугались. А я взял команду НТВ или что-то, во-первых, сказал это в зале, а потом дал интервью. Потому что я так устроен: был договор между пацанами — договорились. Все понимали, что будет это неприятно, но так решили. Но парадоксы в политике невозможны, не надо начинать от противного… Ну, они и будут вспоминать, так же как мою книгу, негров, кого угодно. Эти вещи придают мне человеческое измерение. У всех великих — у Игнатия Лойолы — были какие-то такие вещи».
Вероятно, никакое другое решение в политической жизни не стоило Лимонову такого количества критики, отвернувшихся соратников и сторонников, а также прочих проблем. Некоторые оппозиционные активисты поминают ему это до сих пор.
Первым ударом стал выход в знак протеста из партии Летова. 17 марта в «Советской России» появилось «Соглашение о совместных действиях в поддержку Зюганова на президентских выборах», под которым стояла его подпись как лидера рок-движения «Русский прорыв».
Летов назвал Лимонова «страдающим вождизмом человеком» и объявил, что «нужно отнять у него красное знамя». В интервью «Лимонке» он (в общем-то справедливо) возмущался, что ему никто не позвонил и не предупредил о таком решении: «Ельцин — это враг номер один. Он из этого сброда, жопья, типа Старовойтовой, вся эта мразь гайдаровская. После этого все от него (Лимонова) отвернулись. Он в политике ничего не соображает». Эдуард в ответ назвал поступок Летова «обыкновенным предательством» и списал его эмоции на творческие метания: «Мне, конечно, следовало бы быть осторожнее и не давать артисту партбилет».
Так Егор первым из трех отцов-основателей покинул партию.
Впрочем, вскоре у националистов появился другой кандидат. О своем выдвижении объявил бывший штангист, многократный чемпион мира, публицист православно-патриотической окраски Юрий Власов. Лимонов и лидер карликовой Народной национальной партии Александр Иванов-Сухаревский от лица созданного в Питере Координационного совета националистов посетили его в московской квартире возле станции метро «Сокол» и остались довольны общением, хотя и отметили, что «сильным рассудительным медведем» Власовым активно помыкает его супруга Лариса Сергеевна.
«Сделаем русского Власова русским президентом! Нет и коммунистам, и демократам!» — под таким лозунгом КСН включился в кампанию по его поддержке. Вскоре Власов был зарегистрирован Центризбиркомом.
В разгар избирательной кампании было положено начало важной нацбольской традиции. Лимонов придумал отмечать 5 апреля — в день победы Александра Невского в Ледовом побоище в 1242 году — День русской нации как прообраз победы России над силами НАТО. Отметим, что официальные российские власти пришли к подобному
А тогда, в 1996 году, «Лимонка» оповестила желающих участвовать в мероприятии следующим объявлением:
«5-го апреля впервые в России отмечается
ДЕНЬ РУССКОЙ НАЦИИ
Москва, Сбор на Лубянке в центре площади в 14.00, факельное шествие до Политехнического музея.
В программе:
— Зажигательные речи русских националистов Юрия Власова, Эдуарда Лимонова, Иванова-Сухаревского.
— Рок-концерт.
— Специально для девушек — стриптиз Арнольда Шварценеггера, министра спорта США.
— Раздача кваса и пива (в розлив).
— Уличные беспорядки.
— Покаяние бывшего члена НБП Егора Летова “ Гражданская оборона”.
— Публичная порка Михаила Горбачева и его супруги».
На митинг к памятнику героям Плевны собралось более трехсот молодых людей. Большинство составляли нацболы и сочувствующие панки, скины и прочая молодежь. Присутствовали также несколько групп националистов, в том числе — сторонники Иванова-Сухаревского и Беляева. Прямо на митинге получил партбилет НБП один из мэтров русского рока, лидер группы «Калинов мост» Дмитрий Ревякин, спевший несколько песен в мегафон вместе с бардом Александром Непомнящим.
Ревякин в НБП долго не задержался — однажды он зашел в бункер и объявил Лимонову, что «выполнил особое задание сибирского военного округа» и должен сдать партбилет. Но в целом тезис «надо зайти со стороны культуры» был осуществлен настолько удачно, что новорожденная партия тогда стала центром притяжения для великого множества неформатных рок-музыкантов и авангардистов. В «Моей политической биографии» Эдуард приводит неполный список: «Егор Летов — билет № 4, покойный Сергей Курехин — билет № 418, Селиванов (“Красные Звезды”) — № 13, Игорь Жевтун — № 43, Сергей Троицкий (“Паук”) — № 14, наш старейший член НБП Сашка Аронов (“День Донора”), Непомнящий и нет им числа. Даже ставшая недавно модной группа “Нож для Фрау Мюллер” — многолетние члены партии. О “Че Дане”, Гапонове и Мартынове и “Запрещенных барабанщиках” я только что упоминал. Попутчиков же тьма: Вадим Степанцов, Тегин, даже группа “Ленинград”. В партии уже с год состоит Сантим (“Банда четырех”). На этом остановимся».
Юрий Власов же на организованный для его поддержки митинг не явился и в дальнейшем в ходе избирательной кампании все дальше отдалялся от поддержавшего его Лимонова и националистов.
«Я всеми правдами и неправдами старался зарегистрировать Власова. Но он оказался не бойцом и по дороге стал вести себя как кандидат, вместо того чтобы выжать всё из того, кем он был — одним из первых настоящих националистов, кондовых еще, православно-антиеврейских. А он перед самыми выборами стал таким демократом. Это полный идиотизм. Даже исходя из практических побуждений — ты сохранишь свой электорат и, может быть, его увеличишь. А если ты делаешь резкий поворот на 360 градусов, ты и новых сторонников не приобретаешь, и теряешь старых. Совершенно азбучная истина».
В итоге «кандидат от националистов» занял на выборах девятое место, набрав в первом туре 0,2 процента голосов (151 тысячу), и навсегда сошел с политической арены.
Ну а победивший и в первом, и во втором туре выборов (что много лет спустя признали в Кремле) Зюганов поддался давлению властей и отказался от победы, признав фальсифицированные итоги выборов. Тем самым шанс на смену власти демократическим путем в России был упущен на годы, даже на десятилетия вперед.
«Есть анекдот, где грузин пригласил девушку в баню, а она с гневом отказалась, — комментировал тогда Лимонов результаты выборов. — Тогда по совету друга он покатал девушку на лодке, и девушка дала ему. И, довольный, грузин повторяет русскую мудрость: “Не мытьем, так катаньем”. А! “Не мытьем, так катаньем!”