Эффект шимпанзе
Шрифт:
Внешние батареи довольно быстро вернули мой собственный заряд к 100% и поддерживали его несколько минут. Как только зеленая полоса снова поползла вниз, я отсоединил их и также выбросил — что, конечно, было грубым нарушением экологического законодательства.
Планировка города не оправдала моих ожиданий: первую лестницу я нашел лишь на двадцатой минуте пути, и до нее еще нужно было добраться через рыхлые завалы приливного мусора. Мне пришлось забраться на второй этаж ближайшего здания и прыгнуть, неистово гребя воздушными рулями, чтобы не упасть на торчащую внизу арматуру. К счастью, лестница была каменной: металлическая бы не выдержала моего веса, пробыв в соленой
Я ненадолго остановился, чтобы отправить Муну свои координаты вместе с сообщением «на помощь, срочно». Я был глубоко убежден, что командир не только выкарабкается из собственных неприятностей, но и вытащит отсюда меня — ну, рано или поздно. Теперь следовало найти место, пригодное для эвакуации. В узких уличных проемах старого города никакой летательный аппарат не сможет спуститься к земле. Надо найти место почище. Или повыше.
Все еще пытаясь сконцентрироваться на задаче, я добрел до ближайшего здания, с трудом схватился за оконную раму, подтянулся и аккуратно втащил себя внутрь через давным-давно разбитое стекло. Хоть внутри строение и было завалено обломками, пробираться через них на суше куда проще. Я нашел лестницу, поднялся на верхний этаж и выбрался на крышу через одну из многочисленных дыр в потолке.
8%
После отправки обновленных координат мне оставалось только ждать. И здесь началось самое страшное — решение очередной головоломки.
С точки зрения физики, единственный источник энергии во мне — аккумулятор. Значит, все это время за счет него работает весь мой организм. Точнее, не весь — туловище, да и кожа головы, уже посинели, не ощущаются и явно не функционируют. При этом я еще могу изгибаться — видимо, за счет силовых приводов, встроенных в позвоночник. Они, как и конечности, механические, так что подозрений не вызывают. Но как, черт возьми, еще работает мозг?
Как можно конвертировать электроэнергию в глюкозу и кислород? Либо с использованием растений и цианобактерий, которых на мне однозначно нет, либо при помощи синтезаторов, самые продвинутые модели которых весят не меньше меня самого. И, если я ничего не пропустил в рассуждениях, вывод может быть только один...
Гипотеза самозванца была-таки верна. Причем в форме настолько гротескной, что никому из нас не хватило фантазии даже предположить ее. Конечно же, если требуется скопировать человека, гораздо проще сделать соответствующего андроида. Заложить ему искусственные воспоминания, обернуть в человеческую плоть в качестве маскировки и биореактора...
Это многое бы объясняло, если бы не одно «но». Я мыслю. Я осознаю себя. Даже вижу сны. Следовательно, я не могу быть роботом. Или, быть может... Все роботы осознают себя? Или не все, а только достаточно продвинутые? Это было бы чертовски неприятно с точки зрения этики.
6%
Новая гипотеза вызывала у меня крайне смешанные чувства. С одной стороны, вот оно — решение, которое я так долго искал. Недостающее звено, связывающее воедино если не всю историю, то хотя бы ее основные странности. С другой — что это значит для меня? Что я теперь — меньше, чем человек, или больше?
Я знаю только один способ проверить это. Тест Пенроуза. Разработанный через многие годы после смерти самого Пенроуза, он стал заменой теста Тьюринга,
5%
Меня начинало клонить в сон. Не исключено, что это просто оформление перехода в режим строгой экономии. Что будет, если спасатели найдут меня без сознания? По всем внешним признакам можно будет заключить, что я уже давно мертв. Как они поймут, что произошло?
Быстро обдумав возможные решения, я достал нож и принялся вырезать на ближайшей ровной поверхности надпись: «Сначала подключите электричество». Немного подумав, добавил стрелку и сел прямо напротив ее конца. Затем снова встал и дописал сбоку: «я не шучу».
3%. Я уже не пытаюсь шевелиться. Глаза, кстати говоря, не закрываются — веки тоже перестали работать — но сознание готово отключиться в любой моме...
***
Возвращение тоже ничем не отличалось от обычного пробуждения. Разве что просыпаться с уже открытыми глазами оказалось непривычно. Я услышал холостое шуршание электродвигателей и чей-то разговор, который пока не мог воспринять. Хотя глаза еще не начали фокусироваться, я видел индикатор заряда: анимация указывала, что подключен внешний источник питания. Еще не осознавая ситуации, я непроизвольно попытался принять более удобное положение. И сразу же пришел в себя от испуганного возгласа и потока семиэтажного мата прямо над своей головой.
Я приподнялся в полусидячее положение и взглянул на окружающих людей. Их было всего двое: Мун и Габриель. Оба были в, мягко выражаясь, шокированном состоянии: выпучили глаза и потеряли дар речи. Габриель побледнел, Мун оказался выше этого. За несколько секунд напряженного молчания я восстановил в памяти предшествующие события и понял причину реакции команды.
К моему правому плечу был подключен силовой кабель, а на грудь налеплены датчики прибора полевой диагностики. На его дисплее справа от букв «HR», обозначающих частоту сердцебиения, светилась цифра 0. Цвет своей кожи я уже и не пытался описать.
Первым опомнился Мун.
— Это действительно ты? — с тревогой и подозрением спросил он.
Тут-то я и осознал, что говорить без дыхательных мышц не получится. Гортанный нерв, с которого мог бы считать сигнал экзокортекс, тоже не работал.
Я усиленно закивал головой, уже догадываясь, к чему клонит Мун — не заменили ли мне мозг сейчас? — а затем изобразил все известные мне жесты, несущие общий смысл «ничего не знаю». Параллельно я установил прямую связь с коммуникатором Муна и подключил виртуальную клавиатуру. Как бы странно не выглядело общение по радиоканалу с человеком в метре от себя, других способов у меня не оставалось.
— Знаю не больше твоего. Сам в шоке, — начал я.
— Просто чтобы быть уверенным: мои последние слова, дошедшие до тебя? — Мун все-таки не верил мне на слово.
— Что отступать надо в старый город, — ответил я, недолго думая.
— Да, верно... Извини. Что ж, теперь я тоже в шоке. Официально.
— Что происходит-то? — поинтересовался, наконец, Габриель. В ответ Мун просто подключил его к нашей беседе и продолжил:
— Тебе нужна реанимация?
— Очень.
— Мун перелез в переднюю часть салона и потыкал панель управления. Электролет поспешно вспорхнул, и на максимальной тяге понесся в сторону платформы. Габриель тем временем достал ящик с медицинским инвентарем.