Ефим Сегал, контуженый сержант
Шрифт:
– А как, на ваш взгляд, кормят в столовых комбината? Это уж, надеюсь, дело завкома, а не милиции?
– Ну...
– не сразу ответила Лисичкина, - как кормят, так кормят... Обыкновенно. Время военное, не до разносолов, сами понимаете, товарищ корреспондент.
– Так-то оно так, - возразил Ефим, - но, по-моему, кормят очень плохо даже для военного времени. Мне комбинатовские угощения прекрасно известны: я полгода на них живу. Сказать честно, они у меня поперек горла стоят. Вероятно,
– Я человек больной, - страдальчески проговорила Лисичкина, - поэтому дважды в день пользуюсь диетпитанием.
Румяное сытое лицо завкомовской дамы никак не вязалось с ее сетованием на плохое здоровье.
– А жалобы от посетителей поступают в завком?
– спросил Ефим.
– Поступают. И что? Мало ли недовольных! В комбинат ходят тыщи, всем не угодишь...
Зазвонил телефон. Лисичкина взяла трубку.
– Завком слушает. Василий Данилович?.. Сию минуту иду.
– Она положила трубку, заторопилась.
– Советую вам, молодой человек, обратиться к товарищу Дуганову, старшему мастеру из ремонтно-механического... Он у нас голова заводского рабочего контроля.
Минут через двадцать Сегал беседовал с Дугановым, грузноватым человеком, лет шестидесяти, седоусым, медлительным.
– Да, действительно, - подтвердил Дуганов, разминая, но почему-то не прикуривая папиросу, - действительно, я возглавляю рабочий контроль больше трех лет. Комбинат питания?.. Наши контролеры обнаруживали там отдельные фокусы, но чтоб через меру — имею в виду уголовные преступления, то таковых нами не обнаружено. Сам я в столовую не хожу, обедаю дома. Вот... — Дуганов, наконец, раскурил папиросу, - больше ничего сообщить не могу. У меня человек тридцать помощников, вот они и контролируют, когда возможность есть, шастают по столовым, магазинам. Но и у них свободного времени в обрез. Так что...
Дуганов продолжал говорить, но Ефим его уже не слушал. Ему стало ясно: ни рабочий контроль, ни завком серьезно комбинатом питания не занимаются. Живется комбинатовским работникам - как крысам в хлебном амбаре, где и духом кошачьим не пахнет, и ни одной крысоловки не поставлено. Остается побывать в районном ОБХСС.
Начальник ОБХСС в чине капитана, немолодой человек с тупоносым лицом, встретил Ефима молчаливым вопросом: чего, мол, пожаловал?
Ефим отрекомендовался:
– Сотрудник газеты «Все для победы».
– Капитан Алимов. Прошу, присаживайтесь. Слушаю вас.
Ефим коротко изложил цель визита.
Капитан приподнял белесые щетинистые брови, отчего на лбу его обозначились две ровные морщины, постучал костяшками согнутых пальцев о край стола, он словно что-то вспоминал, но вспомнить никак не мог.
– Комбинат
Явился Касатиков. Долговязый, угловатый, с большим, усыпанным коричневыми веснушками носом.
– Слушаю вас, товарищ капитан.
– Вот корреспондент интересуется комбинатом питания, фабрикой-кухней, - сказал капитан.
– Какой фабрикой-кухней? У меня их несколько...
– С моторного, — сказал Ефим.
– А! С моторного завода? Что вас интересует?
– Вы давно занимаетесь комбинатом?
– Три года. А что?
– Срок порядочный. За это время там не обнаружено вами серьезных недостатков?
– Никак нет, товарищ корреспондент, кое-что было мелкое... Крупное? Ничего такого не случалось. Директор комбината Корней Гаврилович Грызо - человек уважаемый, авторитетный, поставленный райкомом партии. Как же ему не верить?.. Там большая группа рабочих контролеров, я туда частенько заглядываю. Нет, не беспокойтесь, там полный порядок.
* * *
Райотдел МВД находился почти рядом с общежитием Ефима. В кармане его лежало распоряжение о переселении в общежитие инженерно-технических работников, недалеко, всего через несколько домов, и Ефим решил перенести свои вещички в новое жилье, не дожидаясь вечера.
В теперешнем его общежитии было безлюдно. Двое, видимо, с ночной смены, еще спали. Оказался дома и ушедший утром на работу рыжеусый солдат: он сидел на кровати с забинтованной рукой и читал газету.
– Привет, Петрович! Что с рукой?
– Да вот, болванкой угораздило, чуть всю лапу не отхватило... Теперь, поди, недели три придется на бюллетене загорать... Такая незадача. Не привык я без дела болтаться.
– Что поделаешь... Бывает, - посочувствовал Ефим. Он внимательно посмотрел на рыжеусого.
– Чего уставился, не узнал, что ли?
– усмехнулся Жилин.
– Рука сильно беспокоит, Степан Петрович?
– Не особенно... Почему спрашиваешь?
– Дело есть!
И Сегал рассказал Жилину о редакционном задании.
– Понимаешь, Степан Петрович, ни завком, ни рабочий контроль, ни милиция не располагают никакими материалами о хищениях на комбинате. Может такое быть? Мы с тобой сами там столуемся. Ну, и как?
– Чего говорить, паршиво, еда плохая... Но я-то тут при чем?
– Ты слушай. У тебя теперь свободного времени хоть отбавляй, хочу просить тебя помочь мне в этом деле.