Его Искушение
Шрифт:
— Мое имя мертво.
— Ты ведь живой…
Проводит крепким пальцем по моей щеке, опять стирает слезу.
— Довольно разговоров.
Монгол меня не тронул. Не коснулся даже, но дал прочувствовать, какой именно зверь скрывается под безучастной личиной.
Там чернота, мрак и огонь, дикость, ярость.
С Иваном было легче, он как шторм, в котором можно выжить, а Монгол — огонь, сжигающий, уничтожающий.
— Обещай мне.
Неожиданно выпаливаю, и мужчина иронично приподнимает бровь со шрамом, опять
— Слишком много с меня клятв берут в последнее время.
— Я хочу, чтобы ты уничтожил всех, кто причастен к гибели моего мужа…
Тянет губы в порочной улыбке.
— Приговор будет приведен в исполнение. Слово Палача.
Глава 51
Его дом. Наш дом… Мой дом…
Чужой дом.
Все теперь принадлежит Монголу…
А для меня есть только пустота, как этот особняк опустошенный, нелюдимый, бездушный.
Вхожу в него и испытываю странные чувства. Мама звонила, порывалась приехать. Репортаж со взрывом успели показать по всем новостям, но никто не знает кто и что. Просто сказано — бизнесмен Иван Кац погиб при взрыве после модного показа, на котором он присутствовал. Все. Обо мне никаких упоминаний, но маме хватило и того, что произошло покушение там же, где была и я.
Материнское сердце, оно такое… подсказало.
Врать было сложно, но я сказала, что ничего не знаю, обошлось…
Потом выяснила, что Монгол удалил всю информацию обо мне, заставил папарацци стереть лишние фотографии.
В который раз за короткий промежуток времени этот замкнутый и отчужденный мужчина спас меня, во время взрыва он тоже не задумываясь прикрыл меня собой, убрал из зоны поражения…
У меня определенно странный ангел-хранитель…
Не знаю, существуют ли демоны-хранители, так как этот парень однозначно не в команде хороших…
Прохожусь по холлу, провожу пальцами по столу.
— У вас будут распоряжения? — меня встречает Василиса, вся в черном, с платком, повязанным на голове, глаза у нее красные и опухшие.
А как выгляжу сейчас я?
Не знаю.
Я не смотрела в зеркало.
Не могу себе позволить быть слабой. Не сейчас. Не тогда, когда Ивана не стало. Я — Кац. Его фамилия, как клеймо. Тайное, но все же я ношу именно ее…
— Аврора…
Повторяет и сжимает в руках салфетку, теребит ее, держится, а я смотрю на эту женщину, которая однажды дала мне совет, ключик к пониманию собственного счастья…
Как странно — можно повзрослеть за один единственный миг.
Меня прежней нет, та девчонка погибла вместе со своим мужем, сгинула в огне, который унес мужчину, показавшего мне, что такое любовь, что такое тяга и надежда.
— Ты мой второй шанс, Аврора… Иногда это все, что нужно в жизни…
Иван стал моим кислородом, без него я как рыба на берегу,
— Люблю тебя… Как же я тебя люблю, куколка…
Стоило только потерять, чтобы понять, насколько сильно я полюбила, с первой секунды, как только встретилась на крыше отеля с его белесым взглядом, я утонула, не поняла, что повстречала любовь всей жизни…
— Хозяйка?
Голос Василисы вырывает из мыслей, и я отвечаю быстро:
— Распоряжений нет.
Задумываюсь и одергиваю себя.
— Подожди. Есть. Я хочу устроить в доме ремонт, обновить все, заменить то, что мне не нравится. Например, те шторы. Они ужасные. Давят. Их не будет.
Подхожу и дергаю со всей силы, рву темный бархат и тяжелая гардина падает к моим ногам.
Василиса молчит, долго смотрит мне в глаза, стирает слезы с щек, ищет ответы и, видимо, находит что-то, лишь потом кивает.
— Я все подготовлю, госпожа.
Уходит, а я оборачиваюсь к окну, дождь зарядил. Опять. Все в моей жизни завязано на этой дождливой погоде. Вожу пальцем по стеклу, а в памяти слова Ивана.
— Этому дому нужна женская рука… займи себя делом. Это твой дом, меняй все, что захочешь…
Не ломаться!
Вот что он мне советовал, жить и занимать мозги делами, только так можно не думать о нем, о том, что его больше нет…
Дождь за окном переходит в шквалистый ливень. Выдыхаю сквозь сомкнутые губы и чувствую, что уже не одна, оборачиваюсь резко и сталкиваюсь взглядом с мужчиной, которого подсознательно страшусь.
Тот же Монгол при всей своей агрессивной дикости не вызывает у меня такого накала негативных эмоций, как этот тип.
— Слышал, кукла сменила хозяина…
Серебряков.
Как всегда идеален. Педантичен. Волосы зачесаны назад, открывают лоб, но взгляд…
Прищуриваюсь. Я запомнила его. Мне кажется, эту фамилию никогда не забуду и нашу встречу… в принципе, именно его заказ на меня стал причиной того, что Иван дал мне свое покровительство…
Окидывает меня алчным взглядом с ног до головы, а я живот прикрываю, он пока незаметен, но я интуитивно стремлюсь защитить свое дитя от цепких глаз Александра, который отслеживает мою мимику как ненормальный…
Не могу определиться, что именно чувствую к этому мужчине. Если к Монголу страх и какая-то специфическая ненависть из-за его странной, но честной неприязни ко мне, то здесь в глазах Серебрякова я вижу неприкрытую похоть. Желание обладать. Маниакальность какую-то.
Даже сейчас он смотрит на меня буквально раздевая.
Поджимаю губы, в то время как Серебряков проходит и садится на диван, расстегивает пуговицу пиджака привычным жестом и вальяжно кладет руку на широкую спинку.
Весь в черном, хотя не думаю, что отдает дань скорби.