Его Медвежество и прочие неприятности
Шрифт:
Щелк… Первый завиток упал на широкую грудь и легко был сброшен на пол. Щелк, щелк, щелк…
Было трудно. Не потому, что она забыла, как стричь. Испортить такое безобразие - это надо уметь. Но пальцы дрожали, и ей казалось, что с каждым тихим щелчком между ними вновь оживают и натягиваются невидимые нити. Мужчина едва заметно вздрагивал, стоило провести зубцами гребня по беззащитной шее. Толкал бедрами, дразня плотно прижатой твердостью и размазывая по себе сочившуюся влагу. Янтарь полуприкрытых глаз загустел, напитанный откровенным желанием, и пальцы нагло
Каждый состриженный завиток давался труднее предыдущего. Еще немного… Вот тут и тут… А волосы… волосы потом, в следующий раз… да…
Мягко отведя ее руку в сторону, лэрд огладил уже короткую бороду. И улыбка, не скрытая густыми усами, утопила в себе последние крохи сопротивления собственной тяги к мужу.
– Проверим, что Вы скажете теперь… - проурчал, пробираясь ладонями под бедра, - но прежде избавимся от лишнего!
Ножницы были осторожно изъяты и отложены в сторону. Плеск! И они оба в бассейне. Горячая вода смысла остатки жестких волос, очищая их тела. Но наслаждаться купанием не пришлось.
– Лэрд!
Под попой очутился теплый мрамор.
– Бьерн, - шепнул чуть слышно, и Валерия согласно застонала, отвечая на поцелуй. Он был таким нежным. Трепетным до головокружения и слез счастья. Он целовал не губы – само сердце, лаская и освобождая от шелухи горьких обид..
– Бьерн, - ее голос был полон разочарования от прерванной нежности, - Бьерн!
– вскрикнула от неожиданности, когда горячий рот накрыл возбужденную грудь.
Плотная горошинка была такой чувствительной. Он сосал и ласкал ее языком, наслаждаясь протяжными стонами. Прекрасна! До безумия прекрасна и горяча, разве может быть лучше? Его маленькая и вкусная женщина… Но наверняка ниже будет еще слаще…
– Да, да…
Сбивчивый шепот подсказывал – все правильно. Именно туда и как он хотел. Тонкие пальчики вплелись в волосы, царапая затылок. И если он не сделает этого, то просто сойдет с ума…
Он не знал, как удалось сдержаться и не кончить от одного лишь взгляда между раскинутых для него ног. Розовая плоть истекала влагой, сочившейся к тугому колечку другого входа. Не в силах сдерживаться, Бьерн провел пальцами по нежным складкам, раскрывая ее для себя. Прекрасна вся, а особенно в самых тайных местечках… Подхватив стройные ноги, он забросил их себе на плечи и опустил голову.
– А-а-а!
Она задрожала от первого прикосновения языка. Выгнулась в его руках гибкой лозой, разводя бедра шире и двигаясь навстречу ласкам. Он же ничего не умеет… Но ей нравится! А еще тут вкусно и так тесно… О, Творец! Главное не прижиматься к бортикам, иначе непременно кончит…
Собирая губами прозрачную влагу, Бьерн целовал свою жену там, где осуждалось прикасаться даже пальцами. Забирал в рот нежные складки, глубоко проникал языком в лоно и как никогда наслаждался каждой секундой их близости. Его отзывчивая девочка. Страстная маленькая лэрди, его чудо…
– Бьерн!
О, какая цепкая хватка! И как сладко она кончает. Так искренне и не стыдясь громкости стонов. Собрав последние
– Теперь не колется?
Лэрди тихонько вздохнула, и на приоткрытых в тяжелом дыхании губах мелькнула улыбка.
– Не успела… понять. Повторите…
Бьерн хохотнул, чувствуя, как тяжесть, давившая столько времени, ослабляет путы.
– Повторю. У нас впереди …
– Вся ночь?
Осторожно обхватив узкую ладонь, он положил ее себе на грудь. Прямо на тяжело стучащее сердце – тут она будет к месту.
– Вся жизнь.
Глава 27
– Мы прилипнем к постели…
Голос маленькой лэрди был хриплым от стонов.
– Скорее, друг к другу, - Бьерн уткнулся носом в золотую макушку, смакуя невероятный запах маленькой лэрди. Лета в нем стало больше. Оно струилось в легкие, согревая и делая живым.
Девушка протяжно выдохнула, но не двинулась с места. Их тела все еще были соединены, и он наслаждался влажной теснотой, переполненной его семенем. Там, в горячем девичьем лоне, было оставлено так много… Но не все, что он мог.
– Бьерн… - застонала девочка, почувствовав прилив желания, - ты – зверь.
Острая, как игла, боль прошила насквозь беззащитное сердце. И маленькая лэрди вскинулась, приподнимаясь и умно заглядывая в глаза.
– Тебя задевает, да? Почему? Там на балу, эти две су… сумасшедшие девицы говорили о медведе. И гобелены, помнишь? Ты разозлился… В книге Творца говорится, что человек выше зверя, но ведь иной раз идет сравнение.
Проницательная золотоволосая ведьмочка... Бьерн мягко посмотрел на встревоженную и прекрасную жену. Был ли у него шанс противостоять этой женщине? Ни одного.
– Сравнение сравнению рознь, моя лэрди. Очевидно, ты заметила, что мое телосложение далеко от «изящного и наделенного гибкой подвижностью».
Девушка забавно сморщила носик.
– Я заметила лишь то, что высший свет через одного страдает болезненной худобой и кривыми ногами. Да, ты похож на медведя. На большого, сильного, ми-и-илого… - стиснула его потираясь о грудь щекой, - … мишку. А придворные дуры - прости, дамы – пусть и дальше носятся со своими напомаженными изяществами.
Это было настолько же больно насколько и прекрасно. Однажды он пенял на глупость жены, но сам же оказался последним идиотом. Как возможно отказаться от нее? И в каком месте был его хваленый рассудок, когда… Страх ледяным туманом просочился в кровь. Она не узнает, что он видел и почему ушел. А Миранна будет жить в другом городе, как и хотела – в собственном доме и сама себе хозяйкой…
– Бьерн… - запищала девушка, и он через силу ослабил хватку.
– Прости... Знаешь, пожалуй, в Вашем исполнении, лэрди, я буду рад слышать это прозвище.