Его Медвежество и прочие неприятности
Шрифт:
– Памятка от жениха, - улыбка женщины была скромна, а книксен полон достоинства, - горячий мужчина. Был.
– Пусть же подобную пылкость оценят в надлежащем месте.
Грэй легко рассмеялась.
– Да, книга Благости и Смирения утверждает, что там весьма жарко. Только крепких напитков не подают. Досадно!
Симпатия к этой женщине крепла в геометрической прогрессии. Странно, ведь Валерия должна была видеть в ней если не соперницу, то хотя бы косвенную угрозу семейному благополучию. Однако нет, ни одной напряженной ноты не звенело между ними. В этой
– Благородная лэрди, - вновь улыбнулась Грэй, - не скрою, я приятно удивлена нашей встречей. Мои ожидания более чем оправдались.
– Вот как? – Валерия жестом пригласила женщину присесть.
– Именно. И тем не менее я решилась на визит не из праздного любопытства. Слухи уже достигли Диплога. Сомневаюсь, что наш король стал бы подписывать приказ без веских на то причин.
Паника опять сдавила сердце. Истерика кружила совсем рядом, и Валерия держалась на одном честном слове.
– Какие… причины?
Грэй качнула головой.
– Пока у меня нет возможности узнать. Но если Вы решили ехать вслед за мужем, я хочу предложить помощь.
И Валерия представляла какую. Глупо недооценивать связи и власть куртизанок. Через постель тянулись нити интриг и тайн, из которых умная женщина могла выткать себе красную дорожку к безбедному существованию. А Грэй не казалась дурой.
– Соблазните короля?
– Боюсь, ни я, ни мои девочки не конкурентки толпе фавориток. Но так же сомнительно, что лэрд замешан в чем-то противозаконном. Готова спорить, все обвинения – клевета.
– Так хорошо знаете моего мужа?
Она чуть язык не прикусила, но укол ревности был слишком неожиданным. Однако Грэй осталась безмятежна и вроде бы… довольна? Валерия стушевалась.
– Лэрд - хороший человек. По крайне мере гораздо лучше многих мужчин, а видела я их немало. Тем дороже моему спокойствию его нахождение у власти. Да благородная лэрди, не смотрите так. Моя добродетель давно дружна с корыстью, иначе не выжить. Вы намерены ехать к королю, - Грэй не спрашивала – утверждала, - это правильно. Я поеду тоже. Вас пустят во дворец, а меня… в некоторые дома знати. Нужно разобраться, в чем именно обвиняют Вашего мужа, и попытаться исправить это недоразумение.
Играть в гордую самостоятельность Валерия не собиралась. Ей нужна помощь, а Грэй - хороший союзник. И все же…
– Миранна поедет тоже?
– Разумеется, нет. Она больше не работает у меня.
Вот как! Но в голосе Грэй мерещилось легкое напряжение. Как будто она обдумывала каждое слово.
– Не работает? С каких пор?
– С тех самых, как лэрд предпочел свою жену девушке, нужной лишь для пары ночей в неделю. И пожелал дать ей расчет.
Значит, между ними действительно все кончено! Валерия не могла сдержать облегченного вздоха. О, Творец, только бы вытащить мужа…
– Мне понадобится любая помощь. Я выезжаю завтра.
Чего бы это ей ни стоило! Едва только Грэй покинула замок, Валерия атаковала оружейную.
Капитан стражи – Гарри -
– Простите, благородная лэрди, приказом хозяина ворота для Вас закрыты, - мужчина прятал глаза за седыми бровями.
– Я свяжу простыни и спущусь по крепостной стене, - зашипела Валерия, наступая на сутулого капитана, - сорвусь и разобьюсь насмерть, а вас всех отдадут под трибунал за гибель аристократки! Гарри… - звенящей сталью голос сорвался и зазвучал жалобно, - я нужна там. Нужна своему мужу.
Мужчина вздыхал, оглаживая седые усы. Хмурился и ворчал, отрицательно качая головой. Отложив, наконец, дурацкое оружие встал и подошел к окну.
– Стража по ночам спит, - пробормотал, не глядя на нее, - что ты будешь делать…
И ей за глаза хватило этого полунамека.
***
Если бы не скованные за спиной руки, он бы схватил лежавший перед ним листок и бросился к окну, вглядываясь в мерцающий оттиск печати. Глупо, конечно. Света в этой камере было достаточно, чтобы видеть – она подлинная.
– Это не мое.
На лице Георга не дрогнул ни один мускул, и только глаза потемнели, выпуская из стальной хватки самоконтроля копившуюся внутри горечь. Бьерн ощущал ее так же, как свою собственную. Нет хуже предательства чем то, которое вершится близким человеком. И в горле бился крик, что нет – это не он! Он не мог! Но эта демонова бумага и оттиск на ней… Как?! Его подделать невозможно! И все же Бьерн был уверен – он не прикладывал кольца к подобной грязи и не отдавал мысленной команды на печать.
– Не твое? Почерк – твой, оттиск печати – тоже твой. Человек, переносивший его – стражник, которого выбирал ты! Все еще утверждаешь, что это – не твое?!
Георг сжимал пальцы до побелевших костяшек. А на поясном ремне у него кинжал… Творец, только бы они не тронули Лери! Пусть пытают, пусть вешают все грехи, но лишь бы не зацепило ее. Воздух вокруг густел, превращаясь в живую отраву, и следующий вдох давался хуже предыдущего. Сколько раз был на краю гибели, но глядя в пустые глазницы смерти, никогда не молился, а тут готов был падать на колени. Его девочка… Хоть бы буря пронеслась мимо нее. Он сделает все!
– Георг…
Зеленые глаза вспыхнули предупреждением, и Бьерн осекся.
– Мой король, если Вы считаете меня виновным, то так оно и есть. И моя жизнь – в Вашей власти.
Георг сверлил его тяжелым взглядом. А Бьерн, склонив голову, тупо рассматривал письмо в котором он не написал ни буквы.
– Знаешь, почему ты еще жив, де Нотберг? – холодно осведомился король. – Охота посмотреть, что предпримет твоя поумневшая женушка. Перепуганная лэрди мчится сюда.
Цепь звякнула и заскрипела, когда он рывком натяну оковы. Забился в них, как заяц, попавший в силки. Нет! Его Лери! Кто посмел выпустить?!