Его Медвежество и прочие неприятности
Шрифт:
– Если хоть волос упадет с ее головы, я убью тебя!
На его рык стража ощерилась мечами. Холодное железо уперлось под горло, и липкие капли заскользили вниз. А Георг смотрел на него не моргая. Больше не друг – палач, для которого есть факты, и все они не в пользу осужденного.
– А я предупреждал тебя, Бьерн. Не давай уложить себя на лопатки, - выплюнул, будто предательство произошло здесь и сейчас.
– Стража! Увести. Возможно, де Моублэйн с ним заодно.
Он успел раскидать троих. Рванулся, отшвыривая от себя стоявших поблизости, но цепь была сделана надежно,
– Не убивать! – эхом грянул уже ненавистный голос, а потом мир взорвался головной болью, и сознание окутала тьма.
***
Всю дорогу Валерия репетировала предстоящую аудиенцию с королем. Разобрала сотни вариантов диалогов и разговорных поворотов, и вполне подготовилась к допросу с пристрастием, на котором, если надо, созналась бы, что прошлую свою жизнь не помнит от слова совсем. Смирилась с мыслью об испытании камнем истины, и ее почти не волновал тот факт, что за это нужно «платить». Она вычитала это не так давно, опять взявшись за безнадежный поиск информации о происхождении ключколец и кристаллов. Платить не деньгами – здоровьем, но как и что отнимал камень – на все эта вездесущая «воля Творца». В общем, хотела ломиться во дворец прямо в дорожном платье, но на ночь глядя ее бы никто не пустил дальше первых ворот.
Пришлось согласиться ехать в особняк, однако и там поджидал сюрприз.
Вилена де Нотберг - мать Бьерна - черным стервятником оккупировала диван в холле. Пила чай, как у себя дома, и даже не встала, приветствуя невестку.
– Вы быстро собрались, дорогая Аллелия.
Невозможно было понять – похвала это иди сарказм. Мазнув по ней ледяным взглядом, Вилена сделала крохотный глоточек чая. Дорис и Мари топтались за спиной, от них фонило недовольством, и отнюдь не из-за усталости от почти бессонного путешествия.
– Для визитов позднее время, не находите? – послав к демону приветственные расшаркивания, Валерия демонстративно зевнула.
Фиаско – Вилена даже с места не двинулась.
– Приберегите свое красноречие для короля. У Вас завтра аудиенция.
Брови сами поползли вверх. Аудиенция?! Но… Как?! Сначала ведь нужно попасть на запись… Валерия, конечно, в первую очередь рассчитывала на скандалы и споры, но чтобы вот так? Раз – и примут… Без всякой волокиты?
– Сегодня я все-таки поймала угря, определенного секретарем к Его Величеству, и заставила его подписать вот это.
Женщина вытащила из сумочки-мешочка запечатанный конверт.
Забыв о неприязни Валерия поспешила взять коричневый кусочек бумаги. Хрустнула сургучная печать, и голографическая наклейка радужными бликами заиграла в свете масляных ламп.
Витиеватый почерк приглашал посетить государя сразу после завтрака.
– Это… мне?
Нет, невозможно поверить! Сейчас должны быть претензии, нравоучения, или… или что-то вроде «Ну я же говорила!», но приглашение… Для нее?! Фарфоровая чашка звякнула о подставку.
– Для Вас, милочка, - Вилена поднялась, с явным намереньем покинуть особняк. Смерила ее своим фирменным взглядом, словно обдумывая, а не совершила ли ошибку, но конверт из рук ошеломленной Валерии не выдернула.
– Спасибо, -
– Не стоит, - поджала губы Вилена, - Бьерн – мой сын. Возможно, он совершенно лишен большинства достойных качеств, но виновным в преступлении быть не может. На суде я буду свидетельствовать в его пользу. Доброго вечера.
Хлопок двери разбудил мигрень. В висках противно ныло, и ощущение происходящего вокруг хаоса клевало острыми вспышками боли. Куртизанка, которая сама решила напроситься в помощницы, свекровь с неожиданно проснувшейся совестью, король пустивший стрелу в спину, и веся эта дикая ситуация с арестом… А она, как песчинка, которую швыряет из стороны в сторону. И до истерики хочется закрыть лицо руками и крепко-крепко зажмуриться, надеясь, что кошмар закончится, и она проснется в кольце больших рук, от нежных поцелуев и урчащего «Моя Леррри»
– Госпожа, завтра рано вставать, - тронула за рукав Дорис, - не знаю уж, как лэрди удалось достать приглашение, но им надо воспользоваться.
– И сама бы справилась, - вяло возразила Валерия. Сил не осталось вовсе. Полтора суток без отдыха, еда и сон - все на ходу. Лошадей меняли на постоялых дворах, а Слав и двое других стражников, присоединившихся к ним, правили по очереди.
– А как же, - вздохнула Дорис, - через несколько дней, а то и больше.
Спорить Валерия не стала. Счет шел на часы, и чем быстрее она выяснит у Георга, что за блажь взбрела в королевскую голову, тем лучше для Бьерна.
Глава 30
– Дорогая Аллелия, какая встреча. Вам не сиделось в замке?
Эльф перед ней демонстрировал свой идеальный профиль, разглядывая цветущий сад. Черные волосы небрежно откинуты назад, а рукава белоснежной батистовой рубахи фривольно закатаны. Его вид должен нанизывать женские сердца на нить слепого обожания, но ее собственное трепетало только в загрубевших ладонях мужа.
– Не сиделось, Ваше Величество, - пальцы потянулись к локону, но Валерия вовремя спрятала руки под стол – нельзя, - как жена я имею право знать, в чем обвиняют моего мужа, и насколько…
– Ваше право, лэрди, подчиняться мужу и рожать ему наследников.
Одним ударом ее отправили в нокаут - закрой рот, женщина! Это Бьерн терпел все твои выходки, огрызаясь, но никогда не кусая всерьез, а теперь сказка закончилась. В зеленых глазах короля не было прежней теплоты. Смоляные брови нахмурены, и губы вот-вот обнажат клыки хищника. Лично придушит, если надо… Озноб ударил первым, пока еще слабым, залпом. Страх, струившийся по венам, ощущался чем-то глубинным, идущим от сосредоточия двух «я», составивших нерушимый сплав новой личности. Как никогда полно Валерия понимала – человек перед ней движением мизинца сотрет зарвавшуюся бабу в пыль. Но ее Бьерн… Он сейчас в камере. Несправедливо обвиненный и совсем один. Ее большой, такой любимый Мишка… Валерия сжала кулаки.