Его называли Иваном Ивановичем
Шрифт:
Фриц сейчас действовал на свой страх и риск. Он хорошо понимал, что от него во многом зависит жизнь десяти лучших разведчиков отряда.
Вскоре разведчики миновали лес и выехали на полевую дорогу, на которой скорости не разовьешь. Однако Шменкель твердо решил не выезжать на шоссе и по возможности огибать населенные пункты. Но через одну деревню они все же должны были проехать: там находился один-единственный мост через речку. Морозов сказал Шменкелю, что в селе с самой весны находился небольшой фашистский
Солнце стояло высоко, когда они приблизились к селу. Несмотря на хорошую погоду, на полях не было видно ни души. Вдруг Митя сбавил газ и воскликнул:
– Видишь? Вон там! За изгородью - орудия. Видимо, ночью в селе появились оккупанты!
Теперь Шменкель заметил и часового на околице. Но поворачивать назад было уже поздно.
– Езжай прямо, Митя, ничего не поделаешь. Только смотри - рта не раскрывай.
Митя прибавил газу, и машина на большой скорости понеслась прямо на часового.
"Если он остановит машину и спросит путевой лист - мы пропали", мелькнуло в голове Фрица. Но часовой только махнул жезлом, показывая, что они могут проезжать.
Морозов усмехнулся. Шменкель поглядывал по сторонам на гитлеровских солдат. Те, стоя у домов, разговаривали между собой и покуривали сигареты. Кое-где во дворах Фриц заметил орудия, а на одном большом дворе стояли два трехтонных тягача.
На единственном в селе кирпичном доме висел полковой штандарт. Возле него стояли два офицера. Один из них, капитан по званию, поднял руку, приказывая машине остановиться.
– Стой!
– крикнул Шменкель водителю.
– Не нужно вызывать подозрений.
Капитан махнул рукой еще раз, более требовательно. Отстегнув кобуру, Фриц открыл дверцу машины. Он мгновенно оценил ситуацию. Поблизости от капитана стояли майор и часовой у входа в дом. Неподалеку на завалинке сидели два солдата без маек и загорали на солнце.
Шменкель спрыгнул на землю, молодцевато подошел к офицерам и, приложив руку к козырьку, доложил:
– Врач-ассистент Панзген с фельдфебелем и семью рядовыми следует в Ярцево.
– Зачем вы едете в Ярцево?
– Майор был толстый, низкого роста.
– За медикаментами, господин майор. В лазарете...
– А почему вы не поехали по шоссе?
– Радиатор, господин майор... Водитель недосмотрел, вот мы и вынуждены были свернуть...
– Понятно, - кивнул капитан. На вид ему было лет тридцать пять. Возьмите меня с собой, лейтенант!
– Так точно, господин капитан. Возвращаясь к машине, Шменкель мысленно чертыхался: этого им только не хватало. А вдруг в дороге капитан начнет болтать?
– Застегните кобуру, доктор. Медики тоже должны соблюдать инструкции, - сделал замечание Шменкелю капитан.
Фриц застегнул кобуру и, открыв дверцу машины, пропустил капитана
"Пусть он будет у нас в середине. В случае чего, мы не дадим ему дурить!"
– Поехали, солдат!
– рявкнул капитан, взглянув на Митю.
– Ла, ^оЫ!
– буркнул тот, застыв за баранкой, как изваяние.
Шменкель произнес "аЫ", и машина тронулась.
Когда они миновали пост, Шменкель с облегчением вздохнул. Дорога стала шире. По обе ее стороны рос лиственный лес.
"Пассажир" ехал молча, глядя прямо перед собой. В уголках его рта застыла пренебрежительная улыбка. Шменкелю хорошо было знакомо отношение офицеров к нижним чинам. Фриц терпеть этого не мог.
"В лесу гитлеровца можно связать, сунуть в рот кляп и, бросив в кузов, довезти до лагеря. Вот все удивятся, когда вместе с передатчиком мы привезем еще и офицера".
Однако, как ни соблазнительна была эта мысль, Шменкель тотчас же отогнал ее. Нельзя рисковать успехом всей операции. Недаром командир предупреждал его быть серьезнее и не допускать никаких легкомысленных поступков.
"Смотри, Иван, не соблазняйся на легкую добычу. Самое трудное для вас - обратный путь. Когда фашисты заметят, что у них из-под носа утащили радиопередатчик, они немедленно бросятся в погоню, и вам нужно во что бы то ни стало уйти от них", - вспомнил Шменкель наставления командира.
Преодолев подъем, машина выехала на шоссе, ведущее в Ярцево.
– Где изволит сойти господин капитан?
– спросил Шменкель гитлеровца.
– Перед зданием комендатуры в Ярцево. Дорога в лазарет проходит именно там.
Митя, кажется, понял, что сказал капитан, и, наклонившись к баранке, незаметно подмигнул Шменкелю. Капитан сидел как истукан. Открыв окно, Шменкель потихоньку насвистывал какую-то немецкую песенку.
У перекрестка дорога пошла под уклон. Фриц увидел впереди длинную колонну военных грузовиков, которая, подобно змее, растянулась в направлении Вязьмы. Шменкель про себя пересчитал машины и как бы между прочим заметил вслух:
– Пожалуй, пахнет наступлением.
– А вы, я вижу, не лишены наблюдательности.
– Капитан не без ехидства улыбнулся.
– Офицер запаса?
– Так точно, господин капитан.
– Из Шлезвига?
– Нет, из Померании.
– Знакомые места.
И капитан вновь замолчал.
Шменкель был доволен: по документам - он из Померании, неважно, что выговор у него несколько иной.
Прошло немало времени, пока Мите удалось вклиниться в длинную колонну грузовиков и мотоциклов. Некоторое время они ехали в этом огромном потоке. На развилке дорог колонна вдруг свернула к железнодорожной станции Ярцево. Миронов снова незаметно подмигнул Шменкелю.