Эгоист (дореволюционная орфография)

Вернер Элизабет

— Надюсь, мистеръ Зандовъ, вашъ перездъ по океану былъ благополученъ?

— Великолпенъ! Море было удивительно спокойно, поздка чрезвычайно пріятна, да и во время всего пути по суш до здшняго города стояла прекраснйшая погода.

— Вроятно поэтому-то ты и халъ сюда такъ долго? — вмшался въ разговоръ Францъ Зандовъ. — Ты исколесилъ Аме­рику вдоль и поперекъ, какъ настоящій туристъ; мы ожидали тебя сюда уже дв недли тому назадъ.

— Но вдь нужно же узнать страну и народъ! — возразилъ Густавь. — А разв теб было бы желательне, чтобы я пріхалъ раньше?

— Вовсе нтъ! Я совершенно не противъ того, что ты останавливался

въ крупныхъ городахъ. Всегда полезно завя­зать личныя отношенія съ тми, съ кмъ мы тамъ имемъ дла. У меня къ сожалнію не хватаетъ времени на это, но вдь я снабдилъ тебя достаточными рекомендацiями... Что тамъ? Депеша?

Послднія слова были обращены Зандовымъ къ лакею, ко­торый вошелъ въ комнату и держалъ въ рукахъ только что полученную телеграмму.

Пока Густавъ и Джесси обмнивались обычными свтскими любезностями, Зандовъ старшій прочелъ депешу, а затмъ об­ратился къ нимъ обоимъ:

— Я долженъ покинуть васъ на полчаса. Нужно экстренно разршить одинъ дловой вопросъ.

— Сегодня? Въ воскресенье? — спросилъ Густавъ. — Разв ты и въ такой день не даешь себ отдыха?

— Да на что мн онъ? Вдь такъ можно упустить что ни­будь важное. По воскресеньямъ, когда наши конторы закрыты, я обычно приказываю направлять сюда дла, не допускающія отлагательства. Ты вдь, Густавъ, кажется, постилъ фирму Дженкинсъ и Компанiя въ Нью- Iорк? Эта телеграмма отъ нихъ. Потомъ я поговорю еще съ тобою объ этомъ, а пока оставлю тебя въ обществ Джесси. До свиданья!

Зандовъ сложилъ депешу и вышелъ. Его братъ поглядлъ ему вслдъ съ крайнимъ изумленіемъ.

— Однако здсь не балуютъ родственной любовью! — сухо замтилъ онъ, обращаясь къ Джесси.

— Но вдь вы же должны сколько нибудь знать своего брата! — возразила она, такъ какъ уже давно привыкла къ тому, что у ея опекуна дло всегда занимало первенствующее мсто.

— Да, это врно, но все же въ Европ онъ былъ нсколько внимательне. Мн казалось, я въ прав былъ бы расчитывать на то, что хотя бы первый часъ нашей встрчи мы проведемъ вмст.

— Вы наврно устали отъ путешествія? — спросила Джесси, желая найти предлогъ къ тому, чтобы избжать этой и неожиданной, и нежелательной бесды съ глаза на глазъ. — Ваши комнаты вполн приготовлены; если вы, можетъ быть, желаете...

— Благодарю васъ! Я нисколько не усталъ и въ сущности имю полное основаніе быть благодарными господамъ Дженкинсъ и Компанія за то, что они своей депешей доставили мн удовольствіе побыть съ вами, — и Густавъ, пододвинувъ себ кресло, слъ противъ Джесси.

Однако ни веселый, непринужденный тонъ гостя, ни его привлекательная вншность не могли побдить холодную сдержанность молодой двушки. Ея не удивило то обстоятельство, что гость оказался значительно моложе ея опекуна, — она знала, что Густавъ родился отъ второго брака своего отца. Дйствительно старшій Зандовъ былъ уже во второй половин жизни, тогда какъ его брату шелъ лишь третій десятокъ лтъ въ начал. Въ общемъ вншностъ послдняго вполн соотвтотвовала тому портрету, который вислъ въ кабинет Зандова старшаго. У него была сильная, мужественная фигура съ пріятными, интеллигентными чертами лица, темными волосами на голов и лиц и съ блестящими, темными глазами, которые были и выразительны, и красивы. Но какъ разъ именно эти глаза не понравились Джесси, такъ какъ она инстинктивно чувство­вала, что всмъ своимъ существомъ должна подвергнуться ихъ критик. На ея лицо безпрерывно былъ устремленъ тотъ

же внимательно наблюдающій взглядъ Густава, который поразилъ ее въ первый моментъ знакомства. Очевидно Зандовъ младшій изслдовалъ теперь, каковъ же именно „первый пунктъ длового разговора“, олицетворяемый Джесси, и этого было вполн достаточно для того, чтобы возбудить въ ней полнйшее не­доброжелательство къ нему.

— Къ сожалнію я совершенно не знакомъ съ вашей ро­диной, — началъ бесду Густавъ. — Я, неопытный европеецъ, словно съ неба свалился въ Новый свтъ и позволяю себ надяться на то, что вы любезно поможете мн хотя бы нсколько оріентироваться въ этой новой для меня стран.

— Вы расчитываете на мою помощь? Мн кажется, вы най­дете и лучшую, и боле врную оріентировку у своего брата, чмъ я въ состояніи дать вамъ.

— Безъ сомннія, если вопросъ будетъ касаться дловыхъ обстоятельствъ, но во всхъ прочихъ отношеніяхъ Францъ пред­ставляется мн неприступнымъ человкомъ. А вдь есть и еще другія различныя условія, съ которыми я хотлъ бы мимоходомъ освоиться.

„Мамоходомъ“! Ну да, конечно, такъ же „мимоходомъ“ долженъ состояться и бракъ, союзъ на всю жизнь, который другимъ людямъ обычно представляется какъ нчто высшее и са­мое святое! „Неопытный европеецъ“ видимо вполн раздлялъ точку зрнія своего американскаго брата и подобные вопросы признавалъ совершенно „побочными“ обстоятельствами.

— По всей вроятности васъ привели сюда исключительно дловыя обстоятельства? — не безъ ироніи спросила Джесси. — Насколько я знаю, вы предполагаете вступить въ нашу фирму?

— Совершенно врно! Мой братъ поставилъ мн это обя­зательнымъ условіемъ.

— Условіемъ? Разв вы не были вполн независимы, мистеръ Зандовъ? Ахъ, да, я и забыла! По всей вроятности дло касается наслдства моего опекуна?

Этотъ уколъ былъ почувствованъ Густавомъ — это можно было замтить по внезапной вспышк его темныхъ глазъ; однако онъ ничмъ не проявилъ этого, а спокойно и непринуж­денно отвтилъ:

— Совершенно врно, дло идетъ о наслдств. Я дйствительно рисковалъ бы имъ въ случа отказа съ моей стороны. Мой братъ былъ бы въ состояніи отказать все свое имущество какому либо благотворительному учрежденію, если бы я не подчинился его вол.

Джесси не знала, изумляться ли ей или возмущаться той откровенности, съ которой этотъ человкъ признался ей, что прибылъ сюда исключительно ради денегъ. И это онъ говорилъ ей, двушк, рука и состояніе которой тоже были пред­назначены ему! Возмущеніе взяло верхъ въ Джесси, и она вос­кликнула:

— А до сихъ поръ я и не знала, что и въ Германіи люди такъ расчетливы!

— Да, слава Богу, наконецъ-то и мы стали практичны! — съ невозмутимостью замтилъ Густавъ. — Для этого понадоби­лось немало времени, но теперь мы длаемъ большіе успхи въ этомъ. А вы, кажется, считаете это предосудительнымъ, миссъ Клиффордъ?

— Нтъ, но я знала съ совершенно другой стороны ту страну, къ которой принадлежала моя мать и которую она научила меня любить, какъ свое второе отечество.

— Конечно съ идеальной стороны. Не стану отрицать, что и эта сторона еще существуетъ. Но въ общемъ у насъ энер­гично кончаютъ съ идеалами. Осталось совсмъ немного лицъ, которыя еще продолжаютъ быть ихъ поклонниками.

— Вотъ именно поэтому-то эти немногіе и должны были бы крпче сплотиться вокругъ знамени, которому грозитъ опас­ность, и пожертвовать своею кровью и жизнью для спасенья его.