Эхо любви. Стихотворения. Поэмы (сборник)

Рождественский Роберт Иванович

Деревья

Ветер!Деревья мечутся по саду.Листья в этом ветре кажутся искрами…Ветер!Они уже берут в осадуновую, пахнущую красками изгородь.Грянули! Нахлынули! Почти одолели!Ветерне утихает ни на миг…И кричат, раскачиваясь, черные деревья,ветвиза густые вершинызаломив…Эта ночь наполнена рокотом боя.Над пустым садом –отблеск грозовой.За дрожащей изгородью темное поле.Полес насмерть перепуганной травой…– Ну, куда вы лезете, деревья?Куда вы?Что вам не сидится?Я ж знаю наверно:Вам в саду несладко! А в поле – и подавно!Ох, как много в полежесткоговетра!Там он настоян на бурях и на грозах.К нему на подмогу тучи приползли.Он запустит рукув спутанные кроны,хохотнет и всех вас вырвет из земли!Верьте мне:не будет

ничего другого! –Но кричат деревья, к земле наклонясь:– Отойди, пожалуйста!Не бери на горло.Мыне можем больше!Понимаешь нас?Знаешь, надоели нам сказки о простудах.Знаешь, надоело нам прозябать немо…Если смерть наступит –пусть онанаступитпосреди поля,посреди неба!Посреди жизниразметнутьветви.Высоту мира узнать не на словах…В головах зеленых – ветер. Ветер.Синий.В очень зеленых головах.

В Риме

Скажи мне,что ты меня любишь…Чуть живыдотошные люди.Мы рано встаем,озабоченно-неисправимы,как будто сдаемисториюдревнегоРима.Ворочаемтемные камни его Колизея,на прочеепроникновенно глазея.Листаемвсе площади Рима, все улицы…Усталиот этой возвышенной участи.Мы сами старинны.Мы всех Колизеев старинней.Мы – в Риме.Но я вам сейчас –не о Риме…Мы рано встаем,и заботами каждый напичкан.Живем,будто сами учебники пишем.Где ветер кочевийврываетсяв отблеск надежды…Мы пишем учебник.Готовьте шпаргалки,студенты!А лучше поспорьтес любою страницей, как с догмой.Ведь вам это послепродолжить.Навечно продолжить!..Пусть учатсяколкие люди, идущие следом,всем улицам,всем громыханьям и лепетам.Востокам и западам,молчаниям и мгновеньям.Всем заповедям верностивдохновенью.Пусть учатся ливнями детскому крику…Мы – в Риме.Мы бродим по Риму.Мы в Риме.Мы – старые люди…Соври мне,что ты меня любишь.

Королева пляжа

В. Ежову

И была там королева пляжа…Пляж, лениво вглядываясь в волны,по утрам дымился,будто плахапосле исполненья приговора…В этот час –как будто отвлеченноот погоды,моряи вселенной –шла по пляжу рыжая девчонка.Мы ее прозваликоролевой.Проходила, как землетрясенье!Проходила вызовом веселым.По уютным письмами по семьямшла онанежданным ревизором.Очень жглась и слишком понималась,от прически до ногтейкрамольна…На локтях мужья приподнимались.Говорили:«Чудо – это море!..»Только женыне желали чуда.Вздрагивали жены, будто чуянедруга.Едины и усердны,расставляли крылья, как наседки.Их глаза решимостью сверкали(королева проходила мимо).А они ее вовсюсвергали!И топтали.И до дна громили.Косточки в муку перетирали,заходясьв высоком наслажденье,потому что были мастерамив этом самомочень женскомделе.С ними было спорить бесполезно…Королева шла легко,спокойно.И плескалось море в королевстве.И синели в королевстве горы.Королевство(это было видно)разделялось на две половины.На одной –святое раболепье.На другой –проклятья королеве.

«А я все тебе не пишу, не пишу…»

А я все тебе не пишу, не пишу.Так уж выходит.День не пишу. Два не пишу. И месяц…Злая кассирша в окнесортирует мелочьи никаких уговоров слышать не хочет…Я уезжаю.Шоссе белеет.Закат потушен.Под Шереметьево ветер кусты качает…И самолет, зазнавшись, нос задирает к тучам,будто он в небесамый большой начальник.Ему приходится туго.Он дышит взмыленно.Перед возможной его бедоювсе беды – маленькие…Я тысячу писем тебе написал.Но только мысленно.Тысячу писем послал тебес красивыми марками.Они, как телята, в ладони твои неумело тычутся.Они до поры молчат в темноте почтового ящика.И вот я пишу еще письмо.Уже настоящее.Отдельно ты его не прочтешь –прибавь к тысяче…Пусть будет по-твоему. Пусть по-твоему. Пусть по-новому.Хотя над нами опять на части дробитсявремя, в котором люди научились многомуи разучились писать письма.

Из сборника

«Всерьез»

(1970)

Дни рождений

Луна, сквозь тучи прорастая,глаза зеленые скосила…Родился яв селе Косиха.Дождливым летом.На Алтае.А за селом синело полеи пахлоливнем

переспелым…Нет!Я родился много позже.Потом,в июне.В сорок первом.И жесткий голос Левитанабыл колыбельною моею.Меня война в себя впитала.Я – сын ее.Я полон ею…Кричали о победе трубы.Над площадью салют светился…Мне повезло.Я встретил друга.И с ним как будто вновь родился…Жил – не богатый и не бедный.Острил.Под простачка рядился.Наедине с бумагой, –белой,как изморозь, –я вновь родился!..Дрожал от странного озноба.Протестовал.Себя стыдился.Сказал: «Люблю…» – родился снова.Услышал: «Нет!» –и вновь родился…Шел век – ожесточенно-труден, –для сладких песенне годился.Я только на секунду струсил.И превозмог.И вновь родился.О, дни рождений! Дни рождений!Дни грустии освобождений.Дни праздников, пора зачатья, –без вас я –будто дом без счастья.Пока мои глаза открыты,я дни рождения встречаю.И торжествуюв первом крике!И все идет опять сначала.

«Встанет море, звеня…»

Встанет море, звеня.Океаны – за ним.Зашатает менявместе с шаром земным!А уснуть захочу,после долгих погонья к тебе прилечу –мотылькомна огонь.Пусть идут, как всегда,посреди мельтешниочень быстро – года.Очень медленно – дни.

Мелочь

Осень выдалась шикарная.Захмелевший от ходьбы,в незнакомый лес шагаю япо стихи,как по грибы.Я дышу настырным воздухом.Две строки уже нашел.И собака машет хвостиком,как заправский дирижер.

«Над камином стучат ходики…»

А. Аграновскому

Над камином стучатходики…Где у па ли друзья,холмики.Навсегда зарослитравами.До сих пор их домав трауре…А другие пошли в физики.Мне о них разузнать –фигушки!Мне у них про делавыпытать –все равно что секретвыболтать…А иные нашлижилочку,может, даже и впрямь –жирную.Полюбили столыкрупные.Полюбили словакруглые…Имгрешно до меня снизиться,и застыл телефонв книжице.Как рыбешка в углу невода.Номер есть, а звонить –некуда…Похудела моякнижечка.Там,где раньше канат, –ниточка.Там, где раньше моря, –озеро.А заместо весны –осени.

Разница во времени

Звезды высыпали вдруг необузданной толпой.Между летом и зимойзапылала осень трепетно.Между стуком двух сердец, между мною и тобойесть –помимо расстояний – просто разница во времени.Я обыкновенно жил.Я с любовью не играл.Я писал тебе стихи, ничего взамен не требуя.И сейчас пошлю домой восемнадцать телеграмм.Ты получишь их не сразу.Это – разница во времени.Я на улицу бегу.Я вздыхаю тяжело.Но, и самого себя переполнив завереньями,как мне закричать «люблю»!Вдруг твое «люблю» прошло?Потому, что существует эта разница во времени.Солнце встало на пути. Ветры встали на пути.Напугать меня хотят высотою горы-вредины.Не смотри на телефон. И немного подожди.Я приду,перешагнув через разницу во времени.

Трын – трава

Где растешь, трын-трава?Где?В какой стороне?..Там, где злые словатонут в хлебном вине…Где растешь, трын-трава?Возле самой беды.Будто возле воды,наклонившись едва…Раззвонила молва:или дождь, или снег.Повод есть или нет,наливай! –трын-трава!Как темно в голове!Тысебя потерял.Зря ты верил траве,трын-траведоверял…Я друзей позову,чаем их разозлю…Я скошутрын-травуи корове скормлю.

Именины

Л. Я.

Было весело.Было пьяно.Было душно, как в парнике…Шестьдесят свечей засиялона торжественномпироге.Длилось время.Сменялись тосты,и приканчивалась икра…Багровея, бухгалтер толстыйпостоянно кричал:«Ура!..»Постаревшая примадонна,плотно севшая на кровать,повторяла хозяйке дома:«Дура!Годы на до скрывать…»Лысый дядя хвалил жаркоеи, задрав подбородок вверх,лепетал чего-то такоепро коротенькийбабий век…А хозяйка, вникая в речи,не сердилась,не горевала.Наклонившись, тушила свечи,будто каждуюцеловала.