Эхо любви. Стихотворения. Поэмы (сборник)

Рождественский Роберт Иванович

«Не ночь, а просто…»

М. Озеровой

Не ночь, а простосорок минут сумерек…К тебе есть просьба:бежим от запутанной сутолоки!Туда –где простор,где река тяжела и покорна…Там дремлет костертого счастливогогода…Мы выйдем из лодки,дождемся полночного часа.И угли холодныевдруг покраснеют от счастья!И вновь мыпривыкнемк росе,к шорохам чутким…Пылать травинкам!Гореть березовым чуркам!..А нам –помолчать.Погрустить, если будет охота…И снова начатьот костра счастливого года!Всю душу проветрить.Все тайные мысли проверить.И сердцу поверить.И теплым коленям поверить…И праздничным вечеромна главной площади городапусть вспыхнет навечнокостер счастливого года!И пусть он согреетвсе руки, все клятвы, все просьбы…Поедем скорее!Поедем,пока не поздно.

Ремонт часов

Сколько времени?– Не знаю…Что с часами?– Непонятно…То спешат он и, показывая скорость не свою.То, споткнувшись,останавливаются.Только обоняньемя примерно-приблизительное время узнаю…Я сегодня подойду к одинокому еврею.(Там на площадибудочки выстроились в ряд.)«Гражданин часовщик, почините мне время.Что-то часики моибарахлят…»Он, газету отложив, на часы посмотрит внятно.Покачает головою.Снова

глянет сверху вниз.«Ай-яй-яй! – он мне скажет, –Ай-яй-яй!Это ж надо!До чего же вы, товарищ, довели механизм…Может, это не нарочно.Может, это вы нечаянно.Для него, для механизма, абсолютно все равно!Вы совсем не бережете ваше время, ваши часики.Сколько лет вы их не чистили?То-то и оно!..»Разберет часы потом он, причитая оченьгрозно.И закончит,подышав на треугольную печать:«Судя по часам «Москва»,вы ужедовольно взрослый.И пора уже за собственное время отвечать…»Я скажу ему: «Спасибо!»Выну пятьдесят копеек.Тысяча семьсот шагов до знакомого двора.И машины мне навстречу будут мчаться в брызгах пенных.Будто это не машины.Будто это глиссера.Разлохмаченные листья прицепятся к ботинкам.Станет улица качаться в неоновом огне…А часы на рукахбудут тикать.Тихо тикать.И отсчитывать время, предназначенноемне.

Планета друзей

А вам не услышать, как холодно звякают листья.А вам не увидеть дрожания каменных веток…Я это пишу слишком близко от вас.Очень близко.И все ж таки так далеко, как с другой планеты.На этой планетесебе я не доверяю.Смеюсь над собой, – и никак не кончается это.Я голос теряю.Я чьи-то пути повторяю.И вижу:проходит мимо ваша планета!Она появляется –чудо мое зоревое,глазазастилает!Величием дышит крамольным.Она проплывает в густом голубом ореоле.Прошитая солнцем.Продутая ветром.Пропахшая морем.На этой планете, на этой планете вашейгудят поезда,громыхая бессонно, бессвязно.Тяжелые стрепеты пыльными крыльями машут.У тихих селений стоят умудренные вязы…Я знаю:на вашей планете проходит лето.Ночная река источает целебный холод.Проходит лето.Проходят ссоры.Друзья проходят.Проходит мимо, проходит мимо ваша планета.И я поднимаюсь.И я подчиняюсь крику.И в собственном крике, тяжелом и темном, вязну…Я долженпрыгнуть.Я прыгну!Сейчас я прыгнуна эту планету –земную,добрую,вашу.Переезжает рощаС ума сошла роща.Переезжает роща.Деревья взволнованы,они кричат:«Едем!Со всеми манатками,с гусеницами мохнатыми,с росою позванивающей,с жуком-короедом,с божьими коровками,с паутинной проседью…Давайте в кузове машинприсядем по традиции.А потом подымемся.А потом тронемся…Ну а как – с птицами?Как же быть с птицами?Прилетят птицыголубыми клиньями.Над землей забьетсяудивленный плеск…Покружат, потужат,разведут крыльями.Внизу вместо рощи –голая плешь…»А в коридоре поезда,в коридоре поездаслышно, как колесаразговор ведут…Мы едем,мы едем,хотя нам тоже боязно:вдруг прилетят радостии насне найдут?

Ночью

Как тихо в мире!Как тепло…А еслив этой тишинеты – мне назло,себеназло –усталадумать обо мне!И номер набрала рывком.И молча отворила дверь…Я, может, даже не знакомс ним – постучавшимся теперь.А если и знаком,так что ж:он – чуткий.У него – душа…И вотв ладони ты идешьк нему,белея и дрожа!Не понимаешь ничего…А простыни – как тонкий дым…И называешьтыего –забывшись –именем моим!И падаешь, полужива.И задыхаешься от слез.И шепчешь жаркие слова.Все те.Все самые.Всерьез!А сумрак – будто воспален.И очень пьяно голове…Телефонистка – о своем:«Алло!Кого позвать в Москве?..»«Кто подойдет…»Наверно, ты.А если он, тогда…Тогдапусть вычеркнется навсегдатвой телефон!..Из темнотыприходит медленная боль.А я уже над ней смеюсь!Смешно,что я вот так с тобойто ссорюсь,то опять мирюсь!И мысли пробую смягчить,весь – в ожидании грозы…Как долго телефон молчит!Как громко тикают часы!

Третий лишний

Третий лишний за столом.Третий лишний…Ты прости,я не хочу, чтоб он слышал,как мы шли, качаясь, горным Алтаем,как ловили дождьиссохшими ртами.Как вода кипела, булькала в моторах,как я писем ждалтвоих,суматошных.Как река темно неслась в закат рыжий…Третий лишний за столом.Третийлишний.Я его отлично знаю, – ты не смейся.Не успел он изменитьсяза месяц.Расторопный, будто пес на охоте.Любознательный, как врачна обходе.То на х а лен,топредельно аккуратен…Очень въедливыйу парня характер.Так и лезет в друзья!Так и липнет!..Почему-то он везде – третьим лишним.Иногда мне егодажежалко:все глядят на парня,будто на жабу!Раздраженно смотрят,тошно смотрят.И прощаются с ним.И руки моют.Появление его засекают.Разговорыпри немзасыхают!Вот и мне, понимаешь, неохота…Пусть рассказывать я будупро погоду!Про погоду, про сиреневые горы,про великиетаежныезаконы!Про порог под названьем «Не последний!».И про дымчатые ноздри оленей.И про то, как дождь тугойбил по листьям…Третий лишний за столом.Третий –лишний!Он настойчив.Он садится поудобней.У него, наверно, времени – бездна…Хватит!Я сейчас скажу ему:– Топай!Для кого-то из наснетместа!

Базар того года

Ю. Казакову

Базар?Базар!Торговки базлали:«Сахарин фасованный!..»«Целебная махра!..»Чего только не было на этом базаре,особенноесли в воскресенье, с утра…«Продам шинель новехонькую!Сам бы носил – жалко!..»«Брусничная настоечка! –Лекарство от невзгод!..»«А ну, кому шаньги!Румяные шаньги!..»«А вот чудо-мыло…»«А вот костыль-самоход…»«Прыгающий мячик – детишкам на забаву…»«Валенки!Валенки на любой мороз!..»Продавал ругательства –за полтинник пару –чернявыйхриповатыйбезногий матрос…«Имеются ушанки. Три кило ворсу…Налетай, служивые!Цена – пустяк…»– А у вас, дедуся?..– У меняфокусы…– Что еще за новость?!Как это?..– А так…Он прямо на булыжнике расстелил коврик.Из собственного ухаогурец извлек.И в мутноватой лужице среди арбузных корокзаплавал,заплескалсясеребряный малек…А старичок выдергивал голубей из сумочки,потом превратил поленов заржавленную пилу…Старичок старался!Мелькали пальцы сухонькие…«Э-гей!Кому фокусы!Недорого беру…»Подходила публика.Смеялись бабы в голос…А мальчишка –замерший,

как громом поражен, –вдруг сказал:– Дедушка,Продай мне… фокус…чтоб в конце фокуса…папа…пришел… –Старичок беспомощно пожал плечами.Цвелапобедными лозунгами щербатая стена…Люди оглянулись.Люди замолчали…Кончилась.Кончилась.Кончилась война.

Письмо про дождь

Идут обыденные дожди,по собственным лужам скользя.Как будто они поклялись идти, –а клятву нарушитьнельзя…Даже смешно – ничего не ждешь.Никакого чудане ждешь.Засыпаешь – дождь.Просыпаешься – дождь.Выходишь на улицу – дождь.И видишь только пустую мглу,город видишь пустой.Газировщица скрючилась на углу –упорно торгует водой.А воды вокруг! – Столько воды,простонекуда разливать.Это все равно, что идти торговатьсолнцем –там, где сейчас ты!..Послушай,а может быть, и у вастакая же чехарда?У подъезда в глине «газик» увяз,на балконе слоем – вода…Если так –значит, в мире какая-то ложь!Так не должно быть!Нет!Потому что нужно: если мне – дождь,то тебе – солнечный свет.Как дочка солнечный! Как слюда!Как трескучая пляска огня!У тебя не должно быть дождей никогда.Пусть они идуту меня…А они идут – слепые дожди.Ни деревьев нет, ни травы…Пожалуйста, это письмопорви.И меня за него прости.А впрочем,дело совсем не в нем.Простотрудно терпеть.Море гудит за моим окном,как поезд, идущий к тебе.

«Письмо в ХХХ век»

(Из поэмы)

Над городами, над тишиной –звездные точечки…Женщина, спящая рядом со мной, –матьмоей дочери.Дышит женщина рядом со мноюсухо и часто.Будто она устала,основываяновое царство.Ни пробужденья, ни света, ни сумерек –как не бывало!..Вдумайтесь,сколько грядущих судебонаосновала!Сколько свиданий, сколько рождений,сколько закатов!Слов непонятных,жарких постелей,светлых загадок…Сквозь дымчатые облака скользя,выгнутся радуги.Однажды, проснувшись,протрут глазавнуки и правнуки.Заполнит комнату запахлеснойпрелой травы…В женщине, спящей рядом со мной,дремлете вы!В женщине этой затеплилась завязьвашего века!..В сером окне, к стеклу прикасаясь,выгнулась ветка…Каждому в мире имя отыщется.Дело найдется…Но в котором из тех,кто рожден в трехтысячном,кровь моя бьется?Кто же он –родственник мой шальнойв вашей стране?..Женщина, спящая рядом со мной,стонет во сне.Тени – от пола до потолка.Хочется пить…Мы будем жить на земле,покабудем любить!Мне,будто плаванье кораблю,слово: «люблю!»Строки медлительные тороплю –люблю!Глыбищи каменные долблю,лунный луч в ладони ловлю, –люблю!..А у нашей любви четыре крыла,ей небо –вынь да положь!И ни одного тупого угла –острые сплошь!..Но если та, которая спит,вздрогнет вдруг от обиди если,муки свои измерив,обманет,изменит, –я зубы стисну и прохриплю:люблю…Сказка о кузнеце,укравшем лошадьБыл кузнец непьющим.Ел,что Бог предложит.То ли от безумия, то ли от забот,он украл однажды у соседа лошадь.Кузнеца поймали.И собрали сход…Дали словостарцу.Распростер он руки.Покатились слезы из-под дряблых век:«Люди!Я заплакал от стыда и муки!..Вору нас в деревне!Мерзкий человек!..Мне стоять с ним больно.Мне дышать –противно!Пусть не станет вора на святой земле!..»Зашептались люди.В общем, выходило:кузнецу придется кончить жизнь в петле…И тогда поднялся старец (очень древний!),От волненьявздрагивал седины венец.Он сказал:«Под у маем, жители деревни!..Что украли?Лошадь.Кто украл?Кузнец.Он у нас – единственный!Нужный в нашей жизни.Без него – погибель!(Бог ему судья.)Мы,повесив вора, кузнеца лишимся!Выйдет,что накажем мы самих себя!Вдумайтесь!..»И люди снова зашептались.Спорам и сомненьям не было конца…И тогда поднялсясамый главныйстарец:«Правильно!Не надо вешать кузнеца!..Пусть за свой проступок он заплатит деньги.А посколькуэтот разговор возник, –есть у нас два бондаря.Двое!И –бездельники!..Лучше мы повесимодного из них…»Умные селяне по домам расходятся.Курят.Возвращаются к мирному труду…Кузнецом единственнымбыть мнеочень хочется!(Если –ненароком – лошадь украду.)

Из сборника

«Сын Веры»

(1966)

Стихи о хане Батые

А. Ковалеву

А все-таки ошибся старикан!Не рассчитал всеговпервые в жизни.Великий хан.Победоносный хан.Такой мудрец и – надо же! – ошибся.Текла, ревя и радуясь, орда.Ее от крови било и качало.Разбросанно горели города,и не хватало стрелв больших колчанах.Белели трупы недругов босых.Распахивал огоньлюбые двери!Дразнил мороз.Смешил чужой язык.И саблиот работы не ржавели.И пахло дымом, потом и навозом…Все, что еще могло гореть, спалив,к тяжелым пропылившимся повозкампришельцы гнали пленников своих.Они добычею в пути менялись.И, сутолоку в лагерь принося,всех ставили к колесам.И смеялись:«Смерть!» – если ты был выше колеса.У воина рука не задрожит.Великий хан все обусловил четко.Везло лишь детям.Оставались житьславянские мальчишки и девчонки.Возвышенные,как на образах.Что происходит – понимали слабо…Но ненавистьв заплаканных глазахуже тогда – не детская – пылала!Они молчали.Ветер утихал.Звенел над головами рыжий полдень…И все-таки ошибся мудрый хан!Ошибся хани ничего не понял!..Они еще построятся в полки.Уже грядет,уже маячит битва!..Колеса были слишком высоки.А дети подрастают очень быстро.

Другу, которому я не успел написать стихов

Есть на свете такие парни –дышит громко,смеется громко,любит громкои шепчет громко!Есть на свете такие парни…Есть на свете такие парни!К жизни он припадает губами,Пьет ее.И напиться не хочет…И когда – такие! – уходятвдруг,на взлете,на взмахе,на вздохе, –как земля в сентябре, обильны, –ничего не чувствуешь.Толькожжет обида. Одна обида.На кого – не знаю.Обида.И гадать не хочу.Обида.Есть на свете такие парни.Все для жизни в них –не для памяти!Память, в общем-то, по иронии –вещьдостаточно односторонняя.И бубнить про нее округлов данном случаеслишком глупо,слишком горько и бесполезно…Мы – живые.Мы – из железа.Пусть намеком пустые урныкрематорийдержит за пазухой.Вновь меня заполняет утро,как улыбкаЖеньки Урбанского.