Эхо забытых стен
Шрифт:
Первые несколько дней после ухода из Острога Забытых прошли в постоянном движении и почти абсолютной изоляции. Леса постепенно меняли характер. Хвойные заросли Медвежьего Угла, где преобладали ели и сосны, сменялись смешанными, затем – более редкими, открытыми дубравами, переходящими в просторные поля и луга, изрезанные ручьями и редкими лесополосами. Климат становился мягче, дожди были реже, но утренние заморозки пронизывали до костей.
Алексей двигался преимущественно ночью, когда тени были его лучшими союзниками, а человеческая активность сводилась к минимуму. Днем он искал укрытия в густых кустах, на высоких деревьях, или в скальных расщелинах, пережидая светлое время суток.
На второй день пути, приютившись на дереве, он издалека наблюдал за группой лесорубов, сваливающих лес. Эти были не те, кто потерял картофельный очисток; эти были опытнее, их голоса были громкими, а движения уверенными. Он видел их инструменты, их еду – на обед они ели тушеное мясо с хлебом, – и почувствовал почти животный укол зависти. Но подходить не стал. Не та позиция. Не то время. Он видел идущую с ними небольшую повозку, возможно, для доставки дров. Но она была не укомплектована для пассажира. Его скрытность была его главным преимуществом.
К исходу третьих суток, он уже преодолел значительное расстояние. Вдалеке, на горизонте, очертания Стены Мария стали заметно крупнее, ее белесый контур теперь не казался миражом, а вырастал в нечто колоссальное, осязаемое. До ближайших крупных поселений оставалось, по его прикидкам, около одного дня пути. Он мог это почувствовать по густоте населения, по более частым признакам человеческой деятельности. Здесь, на относительно безопасных землях внутри стен, люди жили своей обычной, ничего не подозревающей жизнью.
На четвертую ночь, двигаясь по краю едва заметной проселочной дороги, ведущей на юг, Алексей услышал шум. Это был звук повозки, идущей в попутном направлении. Большой, тяжело груженный обоз. Десятки лошадей, скрип колес, голоса возниц. Торговый караван. Идущий из глубин стены Мария куда-то ближе к югу. Возможно, к Шиганшине. Или к другому крупному портовому городу на южной границе Стены.
Он мгновенно нырнул в густой кустарник, притаившись у обочины дороги. Это был шанс. Небыстрый, но относительно безопасный способ продвинуться вперед. И у таких караванов, всегда перевозящих большие запасы провианта, могли быть излишки. Или, по крайней мере, их припасы были доступны для тех, кто мог незаметно их взять.
Обоз медленно приближался. В свете редких факелов, которые держали в руках возницы, Алексей смог различить очертания повозок. Они были большие, крытые брезентом, нагруженные мешками и ящиками. Возницы – обычные, грубоватые мужики. Охрана – несколько конных всадников, тоже выглядевших как обычные вооруженные наемники, не члены гарнизона. Их внешний вид и оружие не напоминали тех, кто искал его, не было у них и собак. Пока, по крайней мере, не было прямой угрозы.
По мере того как обоз медленно полз мимо него, Алексей внимательно изучал его структуру. Середина каравана, как и ожидалось, была наименее защищена. Крайние повозки были ближе к охране. Одна из повозок, ближе к середине, оказалась крытой и, судя по её осадке, тяжело нагруженной. Из-под брезента, которым она была накрыта, просочился слабый, но отчетливый запах… свежего хлеба. Это было слишком большой приманкой.
Он дождался, когда караван пройдёт мимо него, и последний всадник удалится достаточно далеко. Затем, быстро и бесшумно, как
Ускользнуть было так же легко, как и забраться. Через несколько секунд он был уже в безопасности, прячась в тех же кустах, откуда вышел, держа в руках туго набитый мешок, не свой собственный, а только что "добытый". Сердце колотилось от напряжения и прилива адреналина. Но он это сделал. Провиант. На несколько дней, а то и на неделю. Возможно, этого хватит, чтобы добраться до ближайшего города.
Так прошли еще несколько дней. Передвижение стало легче, но опасность подстерегала чаще. Алексей пристроился к одному из таких торговых трактов, ведущих на юг. Он больше не голодал. По ночам он выбирался из своих укрытий и следовал за караванами или отдельными повозками, периодически “заимствуя” немного провианта, благо щели в мешках и повозках позволяли это делать относительно незаметно. Зерно, картофель, иногда кусок сыра или вяленого мяса – все это стало его частью его рациона. Это позволило ему поддерживать силы. Одежда, которую он пытался высушить на себе, так и оставалась местами влажной и рвалась в самых неудобных местах, но он зашил самые критичные разрывы крепкой веревкой.
Он научился распознавать звуки приближающихся повозок, топот лошадей, скрип телег. Слух его стал настолько тонким, что он мог различить даже голоса конвоиров. И он понял: на этом тракте преследователей не было. Это была обычная, мирная жизнь. Но всё это было временным, как он хорошо знал.
Медленно, но верно, он приближался к Стене Мария, ее мощные очертания занимали теперь большую часть горизонта. Ее незыблемость, которую верили все люди, казалась ему чудовищной, застывшей иллюзией. Его цель, та самая Шиганшина, лежала где-то за горизонтом, скрытая в ее южном выступе.
В одном из лесов, недалеко от основной дороги, где он сделал дневную остановку, он слышал разговоры крестьян. Негромко. О погоде, об урожае. И о слухах. Об активности гарнизона в районе Шиганшины. О каких-то необычных маневрах и повышенной бдительности. Не было ничего конкретного, но для Алексея эти крупицы информации были сигналами. Год 845-й наступал. Катастрофа приближалась. И люди, даже здесь, чувствовали это на каком-то подсознательном уровне, хоть и не понимали истинной причины своих тревог.
Наконец, на восьмой день его путешествия, когда солнце едва успело подняться над горизонтом, Алексей, прячась в густом кустарнике у дороги, увидел ее. Вдали, там, где лес сменялся широкой, накатанной дорогой, появились очертания города. Он был большим. Его каменные стены были гораздо выше, чем стены обычной деревни, хотя и не такими грандиозными, как сама Стена. За городскими стенами виднелись крыши домов, возвышались башни. Над ним нависала Стена Мария.
Это был Караннес – один из уездных городов, лежащих в северной части Стены Мария. Это не Шиганшина, но уже достаточно большой населенный пункт, чтобы получить информацию, обновить провиант, и, возможно, найти более быстрый способ передвижения. Отсюда до Шиганшины было всего около двухсот километров. Пара дней для конной езды. Две недели пешком по обычным дорогам. Или около одной недели, если двигаться быстро и незаметно. Время неумолимо сокращалось. И он чувствовал это каждой клеткой своего тела. Его путь вел его прямо в пасть этого мира. Мира, который готовился к собственному уничтожению.