Эклетика. Часть первая. Полуденные тени
Шрифт:
Молчание внезапно встревожило Михаэля — он принялся негромко рассказывать, собственным голосом разрывая тишину:
— Этот храм построил твой дедушка, Нёрлэй, много лет назад. Он хотел, чтобы жители столицы были счастливы. Вера в Звезды появилась при нем.
— А во что верили до Звёзд? — с интересом спросила Сэрайз, осторожно ступая по мосту, точно хрупкая фарфоровая кукла.
Михаэль не сразу нашел, что ответить на неожиданный вопрос.
— Ни во что, — решил честно признать он. — Мы ни во что не верили. Эльфы верили в море, люди — в силы природы… А мы…
— Кто
— Наш род, — чуть дрогнувшим голосом сказал Михаэль, поняв Сэрайз, — идет от Богов.
— Их много?
— Двое… или трое. Прошу тебя, проходи.
Ровные стены без фресок, картин, икон и всего, что можно было ожидать от храма, стоящего при самом богатом городе Империи, вздымались вверх, в холодный туман, повисший там, где должен был находиться потолок. Солнце не могло проникнуть внутрь храма: стоило Михаэлю закрыть тяжелую высеченную из камня дверь, как здание охватила полутьма. Светилась только вода, текущая по желобкам в полу и плескавшаяся в низких чашах. Холодный розовый свет успокаивал глаза. Он отражался от бесчисленных колон, как от зеркал. Казалось, что зал, в который они вошли, был бесконечен, но Михаэль знал, что на самом деле он мал. Обман вошел в саму твердь земель Империи, в плоть и кровь ее жителей.
— Как красиво! — восторженно прошептала Сэрайз. — Вот бы нарисовать!
— Нельзя, — отрезал Михаэль и тут же мягко добавил: — В храмы нельзя заходить не-адептам.
— Почему?
Около чаш стояли каменные скамьи. Немного, всего около пяти-семи, но каждая из них была занята полностью. Кто-то сидел на них, кто-то просто стоял рядом, кто-то сидел на полу. Всех объединяло одно — белые маски на лице, закрывающие глаза. Люди трогали их, будто пытаясь снять, но страх останавливал посетителей храма Альфираци. Казалось, что за ними наблюдает кто-то незримый, невидимый, бесплотный — может, сам Аваддон, область небытия. Страх перед ничем останавливал нуждающихся в спасении. Белые маски выдавались при входе; к Михаэлю и Сэрайз шагнул служитель звезды блаженства, но принц жестом остановил его.
— Не нужно, — произнес Михаэль, и безымянный мужчина остановился, снова скрылся в тени. — Пойдем, нам нужно найти Кэтрин.
Кэтрин Аустенос — одна из меморий храма, и можно было без прикрас сказать, что Кэт, как называли ее в детстве, являлась сильнейшей за всю историю целительства. Она превзошла даже Астарту Инколоре. Кэтрин Аустенос питалась жизнью и смертью.
Сидящие на скамьях люди нервно поворачивали голову, когда члены императорской семьи проходили мимо. Малютка Сэрайз обеспокоенно заглядывала в каждую маску. Некоторые из них промокли от слез. «Почему?» — словно легкий вздох, этот вопрос повис в воздухе, но вслух девочка его не задавала.
Михаэль решился.
— Когда я был молод, — начал он, негромко, ни капли не заботясь, что его слышат убегавшие от страданий жители Империи, — леди Астрея заставила меня жениться на эльфийской принцессе. Ты наверняка слышала ее имя. Я ненавидел Аделайн. Ненавидел, — задумчиво повторил он. — И она меня ненавидела. Однажды она узнала то, что знать не следует. Как исправить? — принц вздохнул, собираясь с мыслями. —
Она печально оглядывала зал и будто всё понимала.
— Я вел Аделайн по этому залу, — вспоминал Михаэль. — Она плакала, не отпускала мою руку и постоянно спрашивала: «А если сотрут не то? Если не то?». Я спросил, за что она так боится, она ответила, что за память обо мне. Сказала: «Вдруг я забуду, за что тебя ненавижу? Вдруг полюблю?». Тогда я все и понял…
Принц замолчал. «Стёр ли папа память Аделайн?» — гадала Сэрайз и снова не решалась озвучить мысли.
Тем временем зал окончился аркой, из-под которой розовое сияние выбивалось особенно ярко. Белый пол сменился сиреневой плиткой; помещение освещали уже привычные хрустальные люстры. Из нового зала шло множество других арок. Посередине же стоял фонтан, украшенный статуей мужчины в длиннополой мантии.
— Давай присядем тут, — сказал Михаэль, указывая на фонтан. — Кэтрин найдет нас сама.
Зал был абсолютно пуст. Они подошли к каменному изваянию. Сэрайз, поправив платье, присела на самый край, явно опасаясь, что нарушает какое-то правило. Михаэль опустился на холодный глянец. Никого.
— Я хочу серьезно поговорить с тобой.
— О чем? — печально откликнулась Сэрайз.
Не выдержав, Михаэль взял ее за руку. Кожа дочери всегда так смертельно холодна…
— Ты родилась до войны, — произнес он. — Ты не знаешь, что это.
— Я читала.
Михаэль, не выдержал, улыбнулся.
— Это совсем другое.
— Смерть, я знаю. Люди умирают, теряют близких.
— Да… это тоже, — помрачнев, подтвердил он. — Я хочу попросить тебя…
Михаэль не мог произнести то, что хотел. Пепельные глаза Сэрайз обеспокоенно смотрели на него в ожидании фразы. Такие же, как у него…
— Скоро начнется война, — выдохнул Михаэль. — Ты уедешь отсюда, Сэрайз, чтобы спастись.
— Уеду? — дочь нахмурилась, пухлые губы дрогнули. — Куда?
— В Браас, — голос его невольно похолодел. — Остальные города небезопасны, они все будут разрушены. Браас находится под властью Синааны, война не тронет его. Мы не выиграем эту войну, Сэрайз. Ты должна бежать. Если повезет, наследник майомингов возьмет тебя замуж, как бы мне не было это неприятно, если нет…
— Я не хочу бежать! — воскликнула девочка. Всего лишь девочка. Она не понимала угрозы.
— Если нет, — продолжил Михаэль строго, — ты присоединишься к поселению вампиров, которое находится в Браасе. Ты найдешь его по запаху, по следу вампирской крови. Селением управляет Серонита Кэйар. Она примет тебя.
— А как же ты?
Страшный вопрос. Михаэль не любил лгать. Слишком плотная паутина лжи окутывала принца Империи, он презирал ее. И, тем не менее, не мог ответить на этот вопрос честно.
— Я… Я всегда буду с тобой, Сэрайз, — сказал он, сжимая руку дочери. Всегда… Но только в сердце. И она поняла недосказанное. Вскочила, разметая золотые кудри, с выступившими слезами на глазах. Губы ее дрожали. Она не могла произнести ни звука. Какофония мыслей обрушилась на Михаэля. Вопросы жгли разум раскаленным металлом, оставляя глубокие раны, что перейдут в вечные шрамы.