Эклетика. Часть первая. Полуденные тени

Kitty Lui

Вот и всё.

Китти даже с некоторым удовлетворением смотрела на хаос, охвативший Реймир-сум. Она говорила — ее не слушали. В Анлосе закрывали глаза на внешние проблемы? Вот и получили. Тринадцать миллиардов лет идет война, и до сих пор в столице не понимают, что мира не будет никогда!

Девушка обернулась, встав лицом к югу. Ей нужно уходить отсюда, и поскорее.

Солнце уже скрылось за горами Мийэрдина, погрузив долину Нойры в ночь. Каалем-сум горел: главный замок никак не удавалось

потушить, горели жилые дома, храм стал руинами. По улицам мчались повозки, ровная полоса телег и карет шла огнями до самого южного мыса, скрывавшего за собой залив Сэйонсу. Гавань тоже пламенела. К кроваво-красному свету прибавлялся пульсирующий свет Грани.

Наама не ставила своей целью убийство — ей просто нравилось разрушать.

— Здравствуй, милая, — раздался звонкий голос за спиной Китти. Женщина, услышав его, прокляла все звезды мира. Кинув последний взгляд на Реймир-сум, Вилариас обернулась к Айвене. Демонесса стояла на черепице, на фоне Нойры, похожая на самую обычную горожанку. Иноземку в ней выдавало богатое серебристое полупрозрачное платье и глаза, полные тьмы. Китти никогда не понимала, почему Айвена не носит доспехи. Настолько верит в собственные магические силы, что даже не предполагает возможности удачной атаки? Тонкие губы блестели от крови, клыки выдавались вперед. Крылья носа чуть подергивались.

— Не могу пожелать того же.

— Обойдусь и без твоих пожеланий, — ничуть не обидевшись, заявила Айвена, подходя чуть ближе. Китти попыталась незаметно заглянуть за ее плечо: уходить было некуда, крыша обрывалась на площадь. Падать с высоты четырех этажей не слишком хотелось. Оставался только люк, от которого она сгоряча отбежала слишком далеко. — Я не собираюсь нападать, — поняв ее мысли, произнесла Айвена, останавливаясь за пять шагов. С такого расстояния можно было спокойно разглядеть шрамы, окольцовывавшие ее шею. На груди багровел еще один, прямо над сердцем. Демонесса поправила подол платья, расшитый сложным растительным узором. Ткань платья расцвела красными, голубыми, фиолетовыми пятнами. «Но не серебристыми», — с удовольствием отметила Китти. Ее крови она не получит.

— Десять лет назад вы говорили то же самое, — не осталась в долгу Вилариас.

— Десять лет назад, — зашептала демонесса, вперив темные глаза в Китти, — десять лет назад никто не посылал шпионов к моему господину.

— Шпионы? — та фыркнула. — Шпионов посылали во все времена.

— Но не Ему, — лицо Айвены исказилось, скулы выступили вперед, верхняя губа приподнялась, обнажив зубы.

— Помилуй, — Вилариас успокаивающе, как перед диким зверем, выставила ладони перед грудью. — Мы все знаем, как вы относитесь у себя, там, в Синаане, к своему Королю. Особенно женщины, — и, не удержавшись, добавила: — Как я понимаю, ты до сих пор его фаворитка? А как же Астарта?

Айвена не сразу ответила. Ее хрупкие руки сжались в кулачки, глаза загорелись ярко-синим светом. Удивительно, но ярость свою демонесса сдержала, хотя Китти была наслышана о ее сумасшедшем характере. Наконец Айвена выдохнула, вызвав морозный туман, и улыбнулась до мерзких

ямочек на щеках. Вид окровавленных зубов заставил Китти поморщиться.

— Тебе ли о таком говорить, Вилариас. До Палаис-иссе не добралась? Кораблик захватили? Так вот он, видишь, стоит посреди реки? Присмотрись, кто стоит у штурвала?

— Я не собираюсь поворачиваться к тебе спиной.

— Умная, — Айвена испустила смешок. — А теперь подумай, кто умнее: Ситри или твоя ненаглядная Кестрель? Сегодняшний вечер покажет.

Сказав это, демонесса развернулась и вскоре исчезла в люке. С улицы раздались новые крики — вампиресса была еще голодна.

Китти развернулась к северу с такой силой, что буквально выбила из гнезд креплений черепицу каблуками. Руки повисли, дыхание участилось. Живот и грудь будто сжало обручем.

В тот же самый момент шло нападение на Палаис-иссе.

Взгляд Китти бездумно скользил по заливу, по пожару, что охватил весь центр и окраины, по черным парусам, по фигурам в небе. Она даже не удивилась, когда заметила на ближайшем из кораблей куцую рыжую косицу с вплетенными в нее бисеринками и лентами. Миднат, что-то крича, отдавал приказы черным фигурам; «Восход», ставший его галеоном, рвался из устья Нойры на север. На север.

— Леди Вилариас! — донеслось с улицы. — Ваш корабль!

Ее корабль… Китти бездумно, как машина, спустилась по лестнице на улицу. В голове не было ни одной ясной мысли, мелькали только обрывки. Кестрель в опасности… Ситри атакует Палаис-иссе… Теперь понятен ее вчерашний возглас… Китти тащили по улице мимо горящих домов к гавани. Она не сопротивлялась. Мысленно Вилариас была вместе с Кестрель. Жива ли она? Отчаяние сковало Китти, и она не видела ничего, кроме заснеженных северных гор, на склоне которых лежало тело самого дорогого человека в Мосант Кэтрин Вилариас. Кестрель. Кестрель.

Рядом бежали выжившие, роняя тюки, дергая за руки детей, что не поспевали за родителями. Старики ковыляли сами, без всякой надежды, лишь из инстинкта, что толкал вперед. Но были и те, которые просто садились на камни, глядя на пожарище пустыми мертвыми глазами. Они понимали, что не добегут, смирились с тем, что погибнут вместе с городом. А если сбегут, то куда? Слишком далек был путь до Аливьен-иссе — ближайшего, помимо Брааса, города Империи.

Землю под ногами мелко потряхивало. К треску лопавшегося в жаре огня дерева, грохоту обваливавшихся стен и крику людей добавился низкий шум волновавшейся впереди воды.

Китти приблизилась к порту.

Спустя пару минут ее вывели на остатки пристани. Огонь добрался и до гавани, охватив многочисленные склады и доки. На нескольких кораблях начался пожар. Тушить его было некому и некогда, команда суден-погорельцев спасалась бегством по трапам и пыталась сесть на соседние корабли. Как только палубы наполнялись народом, корабли тут же снимались с якоря, спеша уйти в море. Толпа окружила Китти, но гвардейцы отгоняли от леди Вилариас всех страждущих и молящих о спасении.