Эклетика. Часть первая. Полуденные тени
Шрифт:
Это ведь так весело — воевать!
Йонсу не могла оставить Мариэль в таком состоянии в одиночестве.
Мариэль, оказавшись за дверьми, устремилась по длинным коридорам, взметая пышными юбками с кружевным подолом. Того, что за ее спиной двигается покинувшая зал вслед за ней Ливэйг, женщина не замечала. Оказавшись у высоких резных дверей с тяжелым кольцом ручкой, она толкнула дверь и вошла внутрь.
Йонсу подошла к библиотеке мгновеньем позже. Постояв некоторое время в у приоткрытых дверей, Йонсу все же нашла силы зайти и оказалась в большом
— Нет, — угадав ее мысли, сказала Мариэль тихо. — Останься.
Йонсу послушно переменила решение. С безапелляционностью Сирсы она уже смирилась; с той, старой, Мариэль, заставившей ее поселиться во дворце по пока непонятным причинам, — тоже. Мариэль, сидевшая в библиотеке, в корне отличалась от прошлой, и от ее вида сердце Йонсу обливалось кровью. Даже сейчас сказанная фраза не была приказом.
Это была просьба, и Йонсу не могла ее не выполнить.
— Михаэль погибнет там, — просто сказала Мариэль. Ливэйг опустилась на соседний стул. Голос был совершенно безжизненным.
— Почему вы так уверены в этом? — с жалостью спросила Йонсу.
— Я чувствую, — прошептала она. — У Сэрайз хотя бы будет шанс, а у него… — голос женщины дрогнул.
— Михаэль прекрасный воин, стратег, армия не позволит…
Мариэль внезапно горько улыбнулась.
– Надо верить своему сердцу, Йонсу. Оно часто чувствует то, что не видит глаз. Я уйду с ним, — произнесла она, вставая. Рука скользнула в карман. В следующий миг на ее ладони сиял тонкий ключ. — Возьми. С ним ты сможешь зайти в библиотеку в любое время.
— Зачем мне библиотека, леди Мариэль? — не понимая, спросила Йонсу.
— Здесь не только книги. Я помню, как стирала твою память.
Ливэйг осторожно взяла в руки ключ.
— В зале хранится судьба каждой мемории Мосант. Если захочешь вспомнить — ты вспомнишь. Прости, что я сделала это с тобой, — внезапно сказала Мариэль. — Воспоминание — самое драгоценное, что есть в нашей жизни.
Йонсу не могла с ней не согласиться.
— Я заслужила это, — произнесла она. — Вы просто выполняли приказ. По моей вине погиб город. Воспоминания — ничто по сравнению с самой жизнью.
Лицо Мариэль побледнело еще сильнее. «Зачем я это сказала? — подумала Йонсу огорченно. — Сделала только хуже…» Ливэйг видела в голубых глазах слезы, которые могли в любой момент вырваться наружу. Однако Йонсу сумела сдержать себя.
— Прощай, — Мариэль направилась к дверям. — И если я вернусь, называй меня просто Мари.
— Куда вы идете? Там же будет война! Вы нужны здесь, леди Мариэль!
Однако та не послушала ее и продолжила
— Стойте! — крикнула Йонсу в уже закрытые двери.
Зачем? Зачем она это делает? Хочет погибнуть вместе с ним? Что за глупость! За что она его любит? Йонсу не понимала этого. Она никогда не понимала, как можно погибнуть за кого-то или за что-то. Самопожертвование было ей чуждо. Михаэль явно не заслуживал никаких жертв. Едва ли леди Астрея позволит уйти Мариэль — Йонсу, успокоившись от этой мысли, оглянулась. Что имела в виду Мариэль? То ли, что она подумала? И если Йонсу не ошибалась, то она только что получила величайшее из сокровищ.
Память.
Йонсу подскочила и торопливо огляделась, ища букву «J» (1). После продолжительных поисков она наконец нашла ее и стала торопливо оглядывать полки. Не обнаружив на нижних своего имени, Ливэйг притащила приставную лестницу, за которую она и ухватилась. Сейчас ей во что бы то ни стало хотелось получить свою память обратно. Но только хорошие воспоминания. Плохие останутся на страницах книги.
Забравшись наверх, она внимательно осмотрела самую верхнюю полку, но то, что искала, не нашла. Наверное, придется передвинуть лестницу…
В этот момент она услышала мужской голос, что доносился сверху, из располагавшейся над библиотекой спальни Мариэль. Слышимость была достаточной, чтобы разбирать, как отдельные слова, так и фразы.
— Все было честно, — произнес приятный баритон. — Я отпустил свидетеля, и не моя вина, что он не сказал то, что должен был.
— Ты должен говорить это мне лично, а не посылать свидетелей.
Это был голос Астреи. И Йонсу с удивлением услышала в нем эмоции. Раздражение. Нотку гнева. То, что не слышала никогда в голосе Правительницы Света.
— Я ничего тебе не должен. В навсегда проигрышном положении ты, а не я, — голос постепенно утихал, словно его обладатель отходил. Последнее слово Ливэйг просто угадала.
Кто же вывел из гармонии леди Астрею? Это не был ни Михаэль, ни Вэйрон, ни Ригель, ни мистер Броуди. Йонсу никогда не слышала этого мужского голоса. Почему разговор происходит в спальне Мариэль? Женщина начала быстро спускаться с лестницы. С последних ступеней она буквально спрыгнула. Книга подождет.
Спешно закрыв дверь библиотеки на ключ, Йонсу побежала по лестнице вверх. Она боялась, что незнакомец уйдет: вполне может статься, что выход из башни не один. Четыре пустых этажа пролетели быстро, и Ливэйг осторожно ступила на шестой этаж фиолетовой башни. Дверь была только одна. И она сразу же открылась, стоило Йонсу коснуться темных плит пола.
Из нее выступил невысокий мужчина в синем, как вечернее небо, плаще. Ливэйг обмерла. Сердце впервые за много лет лет облилось медом, сладким, тягучим. Не отдавая себе отчета в том, как она сейчас выглядит, Йонсу уставилась на мужчину, жадно ловя каждую деталь внешности. Удлиненные глаза совершенно безумного цвета, светлые волосы с золотыми прядями, прямой нос, высокие скулы… Мужчина, довольно хмыкнув, прошел мимо, и Йонсу будто ударило током. От незнакомца пахло так, что все запахи мира вдруг стали обыденными и скучными. Женщина обернулась ему вслед, запоминая завихрение каждой пряди. Блондин исчез за углом — она безотчетно бросилась вперед, совершенно не задумываясь о последствиях и причинах.