Эксгумация
Шрифт:
Шила выглядела измотанной, но старалась скрыть любые признаки нетерпения. Она явно злилась на меня за то, что я не поговорил с ней раньше, когда эта история была на первых полосах. Теперь, когда я передумал, ей льстило, что я выбрал ее. (Хотя в одной из статей «Миррор» уже предлагала мне изложить мою версию событий, намекая, что я получу карт-бланш.) Впрочем, как мне показалось, она злилась и на себя — за то, что чувствовала себя польщенной. Ей хотелось оставаться сдержанно-нейтральной, но у нее не получалось: это была ее
Официантка принесла наш заказ. Шила капитулировала перед кофе по-ирландски и сладким пирогом.
На столике между нами лежал диктофон, наполовину скрытый газетой «Сан».
— На какую сумму вы рассчитываете?
О деньгах я вообще не думал. Впрочем, мелькнула мысль сделать какой-нибудь широкий жест, например, вообще ничего не взять или отдать все на благотворительность.
— Это не интервью за деньги, — сказал я. — Можете на меня ссылаться, но только в понедельник. Если не согласитесь, то нам больше не о чем говорить.
— Сначала мне нужно знать, о чем идет речь. — Она предложила мне сигарету, закурила сама, пепел полетел над ее пирогом; она с досады выругалась.
— Есть сюжет, новый сюжет. Или новый поворот старого сюжета.
— Слушаю, — произнесла она.
И я сказал ей прямо и просто:
— Когда Лили застрелили, она была на шестой или седьмой неделе беременности.
— О Боже. — Шила закусила ноготь на большом пальце.
— Я узнал об этом от Азифа. Вам он об этом не рассказал, что удивительно: наверное, думал, что у него еще есть шанс остаться на работе.
— Он ее потерял, знаете? Насколько я понимаю, он очень зол на вас.
— Интересно, а патологоанатомы должны соблюдать конфиденциальность — скрывать то, что произошло между врачом и трупом?
— Ладно, продолжайте, — улыбаясь, сказала она, потому что знала, что сюжет действительно пойдет.
— Я хотел выяснить, кто отец. Это был мальчик? Естественное желание, правда? Так или иначе, но, по-моему, Азиф все равно не знает: анализ ДНК делали в полицейской лаборатории. Следователи знают, но мне не говорят. Думаю, небольшой нажим с вашей стороны подстегнет их.
— Ну, — начала Шила, — только не переоценивайте…
— Мне просто интересно, кого оплакивать и оплакивать ли вообще.
— Вы говорите, что хотите выяснить, кто отец. Но почему? Разве не очевидно, что это вы?
— Нет, — ответил я нейтральным тоном, — не очевидно.
— Понятно.
— Лили мне изменяла, и не с одним.
— С кем?
— С Аланом Греем и еще с несколькими мужчинами. Но он — единственная реальная кандидатура, других я проверил.
— А кто это?
Так! Пока Алан еще не попал в таблоиды, но очень скоро попадет.
— Актер. Королевская шекспировская труппа.
— Вы ходили в театр на его
— Угу.
— Черт. — Она закусила большой палец. — Я знала, что нужно было все это проверить. Насколько я понимаю, вы приходили на спектакль каждый день, просто чтобы ему досадить?
— Вроде того.
— Я точно не могу на вас сослаться?
— Можете, но только после выходных.
— Почему?
— Как думаете, вам удастся что-то узнать?
— Иногда бывает утечка информации из Скотланд-Ярда. В худшем случае мы вынудим их организовать пресс-конференцию — они предстанут в самом паршивом свете. Вам, возможно, придется немножко поплакать перед камерами. Если вы действительно хотите сыграть роль жертвы.
— Я вовсе не хочу играть. Это ваша забота.
— Мы вернемся к вашей двери.
— Я буду говорить только с вами, Шила.
Она открыла сумочку и достала смятый контракт.
— Подпишите, — предложила она.
— Самое вежливое, что я могу сказать: — Идите к такой-то матери.
— Что ж, попробовать стоило.
Я сделал глоток каппучино, после чего спросил:
— С чего думаете начать?
— С Азифа и больницы. После этого попробую выудить что-нибудь у полиции. После этого я опубликую статью.
— Когда?
— Если больше никто не узнает… то в этот четверг.
— Не волнуйтесь, я и без всякого контракта ни с кем, кроме вас, разговаривать не буду.
— Спасибо, — поблагодарила она. И уже готова была начать флирт, но в последний момент отказалась от этой затеи, чего еще несколько лет назад ни за что не сделала бы. Ее следующий вопрос прозвучал вяло, почти без всякого интереса:
— Почему я?
— Потому что вы женщина, — объяснил я. — А женщин у своего порога я видел не слишком много.
— Понятно.
— Вы когда-нибудь были беременны? — спросил я.
— Десять лет назад я сделала аборт, — сказала она храбро и деловито.
— Значит, вы знаете, что я чувствую. Ах да, Лили тоже собиралась делать аборт, но это вы не печатайте.
— Ого, — сказала Шила. — Вы вообще-то в порядке? Вы что-то не слишком хорошо выглядите.
— Вы — первый человек, которому я все это рассказал.
— Не волнуйтесь, — улыбнулась она. — Я никому не скажу.
Мы одновременно поднялись.
— А вы что же, пирог не будете? — спросил я, показывая на нетронутый кусок.
— Нет, аппетит пропал, — ответила она.
73
Пока я заканчивал свои дела, успел наступить ранний вечер — пасмурный и туманный. Я решил для разнообразия поехать домой на метро. Впервые за много месяцев я возвращался домой в час пик, с толпами усталых клерков. Даже когда я монтировал передачи про акул на канале «Дискавери», это случалось достаточно редко. Обычно в те времена я заканчивал работу либо до, либо после часа пик. Работы, как правило, было слишком много, либо слишком мало — так или иначе, хоть вешайся.