Экспансия - 2
Шрифт:
– Вот, - сказал сеньор Игуэрас; прошло не пять, а всего полторы минуты.– Извольте: <Кто хочет неги и покоя, объятий древней старины, кто хочет спать не сидя - стоя, рыбачьте в дельте Параны!> Как?
Роумэн понял, что сейчас самое время для сакраментальной фразы: <Неужели вы это сами сочинили прямо сейчас?> Ничто не делает поэта твоим другом, как открытая н е к о м п е т е н т н а я лесть.
– Ах, ну, конечно, сам и прямо сейчас... Но это следствие той работы, - дон Карлос Эрмида Игуэрас постучал себя по лбу, а потом ткнул пальцем в сердце, - которая происходит здесь постоянно,
– Прекрасно, - повторил Роумэн, - просто не верится, что за одну минуту можно написать такие прекрасные строки... Только что вы подразумеваете под строкой <кто хочет спать не сидя - стоя>?
– Как это <что>?! Человек прибыл в Игуасу, вымотанный ритмом большого города, нарушение жизненно важных циклов организма, кишечник ни к черту, позывы появляются в самое неподходящее время, унизительное бурчание в животе, невозможность нормального сна, а ничто так не изводит, как бессонница, человек мечтает о часе сна, как о манне небесной, возможность уснуть на ходу, то есть стоя, кажется ему верхом счастья, - неужели не понятно?!
– Нет, нет, теперь я все понял, - Роумэн с трудом сдержал улыбку.– А вот как объяснить про дельту Параны? Она же в другом месте, людей может отпугнуть необходимость добираться до дельты...
– Во-первых, слово <дельта> можно набрать мелко, а <Парану> укрупнить. Во-вторых, если вас это смущает, я пишу просто, без искусов: <рыбачьте в водах Параны!> Пожалуйста! Но, поверьте, в словосочетании <дельта Параны> есть что-то магическое, притягивающее...
– Лучше все же оставим <воды Параны>, - заметил Роумэн.– Сколько я вам должен?
– Сотня. Включая рифму. Десять объявлений - сотня. По-моему, это вполне по-божески. А где текст с адресом и телефоном вашей фирмы?
– Шиббл не рифмовал свой адрес?– усмехнулся Роумэн.
– Кто?– сеньор Эрмида Игуэрас нахмурился.– Шиббл? Почему он должен рифмовать свой адрес?
– Ну, его фирма... Они ведь пару недель назад печатали у вас такое же объявление...
– Это не он... Откуда у него деньги? Его фирма на грани банкротства.– Это печатал дон Мигель Райфель.
– Кто? Откуда он?
– Из фирмы по сбыту электротоваров. По-моему, сеньор Райфель перекупил фирму охотничьих экскурсий на корню, он здесь набирает силу, очень хваток... Но совершенно не понимает, как в рекламе важна рифма... Я здорово заработал, когда для фирмы <Дарвин> прорекламировал их крем в Буэнос-Айресе... Прислали текст: <Покупайте крем фирмы "Дарвин">. Лично я бы никогда не купил крем с таким названием. Во имя чего? Я понимаю - крем <Марлен Дитрих> или <Вивьен Ли>. Ну, я и сочинил: <Не знал ни Дарвин и ни Брэм, как популярен этот крем! Сеньоры, помажьте им кожу и станьте лет на сто моложе!> Крем расхватали за неделю! О, рифма в рекламе - это золотое дно, прямой путь к человеческой памяти, вы же помните все детские стихи, не так ли?! Ждите, я вернусь с пробным оттиском через двадцать минут.
Роумэн поблагодарил, уплатил деньги и сказал, что придет за оттиском к вечеру, не горит; он узнал все, что ему было нужно.
...В отеле было пусто, ни одного человека, даже портье куда-то ушел из-за стойки. Обычно этот креол сидел, не отлучаясь, сосредоточенно
Ресторанчик был вынесен на улицу - столики стояли под соломенными крышами, вместо стульев - пни красного дерева, совершенно неподъемные; прейскурант был довольно скудный, печатали, видимо, в типографии сеньора Игуэраса, потому что под названием отеля <Сэнт Джордж> красовались строки: <Пьющий "Натураль де колониа" не знает ни подагр, ни аллергии!> Сегодня давали пиво <Шнайдер де Санта-Фе>, сопа негра', карнэ эн салса, арроз и эн салада'', карнэ асада''' и хуго наранха'''' - вот и все, не густо.
_______________
' С о п а н е г р а (исп.) - бобовый суп.
'' К а р н э э н с а л с а, а р р о з и э н с а л а д а (исп.) - мясо с салатом.
''' К а р н э а с а д а (исп.) - жареное мясо.
'''' Х у г о н а р а н х а (исп.) - оранжевый джус.
– Хорошо кормят в парижже <Пилинчо>, - заметил Райфель, - хозяин дон Педро Рохо раньше был немцем, - он улыбнулся.– Забыл, бедняга, как делаются айсбайны, но прекрасно жарит мясо на огне. Если хотите, заглянем вечером.
– Спасибо, я не знаю еще, как у меня сложится вечер. Вот, это вам, и Роумэн положил на стол конверт.– Если там есть что-то такое, что может н а с л е д и т ь, - сожгите, об этом попросил тот, кто передал послание.
Райфель кивнул, вскрыл конверт, быстро прочитал письмо, снова кивнул, словно бы соглашаясь с написанным, и подвинул листок Роумэну.
– Зачем? Это же не мне адресовано, а вам, - Роумэн пожал плечами.
– Там указано, чтобы я и вас ознакомил с текстом.
– Да? Вообще-то я этого не люблю, знаете ли. Я получаю за свою работу деньги, выполняю то, что предписано, - и все. Чем меньше знаешь, тем лучше. А?
– Верно, - Райфель посмотрел на Роумэна иначе, чем раньше, глаза ожили, в них появился несколько недоумевающий, но, тем не менее, плохо скрываемый интерес к этому человеку: письмо Ланхера давало к тому основания.
Роумэн прочитал письмо и, так же как Райфель, недоумевающе пожал плечами: <Дорогой друг! Податель этого письма уполномочен проверить, как идет наш бизнес в регионе. Его рекомендации следует учесть. Человек компетентен в сфере бизнеса и деловых связей. По прочтении ознакомь его с текстом. Затем надлежит сделать то, что положено. Передай с ним отчет о работе филиалов фирмы по пути следования товаров к границе. Полное доверие! Эрнесто Ланхер, генеральный директор "Бытовая химия, краски и лаки". Лиссабон>.
Роумэн положил письмо в карман, снова закурил и, попросив появившегося портье принести два скотча, спросил:
– Ну?
– Почему вы не сожгли послание?
Роумэн усмехнулся:
– Здесь? На глазах у всех? Для чего же тогда строят сортиры в отелях и ресторанах?
– Давайте я пойду и сожгу в туалете.
– Я это тоже умею делать. Если я таскал письмо в кармане не один день и пока что ничего не случилось, оно полежит у меня еще полчаса.
– Тогда вы были один. А сейчас мы сидим вместе, сеньор Ниче.