Электрическое тело
Шрифт:
– Стой, Элла Шепард! — кричат полицейские у меня за спиной.
Я пригибаюсь, стараясь бежать как можно быстрее. Программа Джека полностью мертва, но между символами Зунзаны и несколькими людьми, готовыми указать на следующую дружественную остановку, я могу продолжить путь. Лодки становятся все меньше и дальше, а некоторые из людей в лодках, которые я должна пересечь, хватают меня - возможно, жаждут награды или просто хотят получить похвалу от полицейских.
Но затем я вижу лодку у самого края воды, рядом с серым песком пляжа, затененного мостовым городом. Я подпрыгиваю ближе,
– Быстрее!
– кричит мне женщина в лодке. Я резко оборачиваюсь к ней, но она уже тянет меня вниз. О чем она думает? Я не могу здесь спрятаться, копы слишком близко. Они знают, где я.
– Чарли!
– женщина срывается. Мальчик падает на палубу рядом с ней. Она обхватывает его лицо руками и быстро целует в лоб.
– Беги, малыш, - говорит она, срывая с моей головы грязную темную шаль и заворачивая его в нее. Она держит меня за плечи, толкая вниз, а Чарли, одетый в мою шаль, убегает, прыгая в ближайшую лодку. Копы кричат друг на друга, и я слышу свист, ругань, вопли.
– Глубокий вдох, - требует женщина.
– Что?
– я задыхаюсь.
Она поднимает меня подмышки, а затем бросает меня в воду с плеском, заглушаемым какофонией погони.
Я подпрыгиваю, хватая ртом воздух, а женщина, перегнувшись через борт, толкает меня обратно. — Чш-ш-ш, - шипит она, широко раскрыв глаза. Я киваю и опускаюсь в воду, вцепившись в борт лодки. Я стараюсь двигаться как можно тише, надеясь, что копы меня не заметят.
Женщина начинает кричать.
– Туда! Она пошла туда!
– я слышу ее шаги, стучащие по деревянным доскам, когда она бежит к противоположной стороне лодки, указывая на своего сына, который уже был в нескольких лодках от нее.
Я вижу землю неподалеку, узкую полоску пляжа, заполненную людьми и хижинами, освещенную маленькими лагерными кострами. Я могу это переплыть. Это будет нетрудно. Но здесь меньше лодок. Меня будет слишком легко заметить.
Воды Средиземного моря серые, почти черные, испещренные мусором и отбросами. Я повисаю на носу лодки женщины, цепляясь за дерево прямо под нарисованными глазами луззу. Дерево потрескалось, краска облупилась, большие куски тускло-желтого цвета осыпались в воду.
Лодка раскачивается так сильно, что я едва не теряю равновесие. Грязная соленая вода наполняет мой рот, и я выплевываю ее, снова цепляясь за деревянные доски.
– Она была здесь, - рявкает низкий мужской голос. Дерьмо. Это один из копов.
– Да, она запрыгнула в мою постель, - та куча тряпья, в которую я врезалась — это ее кровать?
Раздается громкий хлопок, за которым следует тяжелый удар. Полицейский ударил ее так сильно, что женщина упала на лодку.
– Знаешь, что я думаю? Думаю, ты помогаешь ей бежать.
– коп рычит.
Я съеживаюсь в воде. Я опускаюсь так низко, что выглядывает только нос. Я должна быть храброй. Должна помочь защитить эту женщину, которая послала своего сына вместо меня, чтобы отвлечь копов. Я не знаю, что мне делать. Но это неправильно - прятаться здесь, пока ее бьют.
Я закрываю глаза и молюсь, чтобы меня не обнаружили.
Ненавижу себя.
Я такая трусиха.
Тряпки и одежда падают за борт лодки, и женщина кричит. Он выбрасывает ее вещи. Тряпка была просто никчемными обрывками, но это была ее кровать, одна из немногих вещей, которыми она владела, и он сбрасывает их в воду. Мокрая фотография ребенка - Чарли?
– уплывает. Я машинально хватаю фотографию. Я мало что могу сделать, но, по крайней мере, хоть это могу спасти. Женщина начинает кричать, умоляя полицейского остановиться.
Еще один треск кулака, встречающий плоть. Она замолкает, но я слышу ее тихие рыдания. Это самое громкое, что я когда-либо слышала.
Тяжелые шаги приближаются ко мне. Он собирается заглянуть в воду.
Я делаю глубокий вдох и погружаюсь в воду. Надеюсь, барахло в воде - достаточное укрытие, чтобы спрятать мои брыкающиеся ноги, когда я заставляю себя спуститься под лодку.
Я считаю секунды. Раз… два… три…
Десять…
Двадцать…
Когда мне будет безопасно всплыть? Поднимусь ли я из воды только для того, чтобы быть пойманной?
Сорок…
Шестьдесят секунд - полная минута.
Мое сердце колотится, и я сжимаю фотографию малыша Чарли в одной руке, а другой касаюсь дна лодки женщины.
Восемьдесят…
Сто…
Сто двадцать - две минуты.
Я думала, что мои легкие будут гореть от долгого ожидания, но я в порядке. Я могу это сделать. Я могу спрятаться.
Сто пятьдесят секунд.
Как долго я смогу задерживать дыхание?
Три минуты.
Разве мне сейчас не нужен воздух? Почему я могу так долго задерживать дыхание? Мое сердце все еще колотится; я чувствую панику - разве мне не нужно дышать?
Четыре минуты.
Лодка кажется стабильной и тихой, но, хотя внутри меня охватывает паника при мысли о том, что я так долго буду под водой, я остаюсь. Чем дольше я здесь, тем дальше будет полиция, когда я всплыву.
Пять минут.
Я даже не чувствую боли. Я помню, как училась плавать в детстве, как старалась оставаться под водой дольше, чем Акила, как болели легкие, как горело лицо. Но здесь, сейчас - ничего.
Шесть минут.
Я должна быть мертва, не так ли? Шесть минут под водой… это точно убьет меня.
Семь минут.
По привычке я смотрю на браслет в поисках официального времени. Может, я просто очень быстро отсчитываю секунды, может, на самом деле не прошло и семи минут. Но когда я смотрю на свой браслет, то вижу, почему он не работает. Крошечный кристалл тейз встроен в тонкую технологическую фольгу. Я протягиваю руку, удивляясь тому, что вижу. Дюжина или больше оглушающих тейз колют мою плоть, усеивая ее кристаллами.
Я беру одну из них и сжимаю двумя пальцами. Существо разбивается под водой, испуская короткую вспышку искр.