Электрическое тело
Шрифт:
Я не знаю, по крайней мере тысяча или больше людей обездолены на этом пляже. Я оглядываюсь на лодки, сгрудившиеся вокруг колонн в воде позади нас. Лодки, находящиеся поодаль, - лучше. Я вижу их яркие цвета даже отсюда. А вот лодки, которые ближе к берегу, - тусклее, увядшие, поврежденные, сломанные. Как и люди.
Еще тяжелее людям не на лодках, а на берегу и у окружающих его Утесов. Здесь мало места, мало тепла и совсем нет радости. Я смотрю на один из горшков. Объедки, морковная кожура и что-то еще, я почти уверена, там трава вперемешку с мясом, которое, как я предполагаю (надеюсь), когда-то
Она поднимает глаза и видит, что я смотрю на нее. Ее глаза сужаются и в них появляется злость, она выхватывает горшок из огня и прячет его за спину. Она вертит в руках ложку и тычет ею в мою сторону.
Я поднимаю обе руки и делаю шаг назад. Она подозрительно смотрит на меня, затем медленно ставит котелок обратно на огонь.
Я придвигаюсь ближе к Джеку. Его лицо мрачно, челюсти сжаты, когда он ведет меня к высоким утесам в конце пляжа.
– Откуда здесь так много людей? — спрашиваю я, обхватывая себя руками и стараясь держаться поближе к Джеку.
– Некоторые родились здесь, - отвечает Джек. — Какие-то семьи спрятались здесь от гражданской войны, - Джек останавливается и оглядывается.
– Большинство из них просто бедны, и они не хотят делать то, чего требует от них правительство, чтобы они смогла заработать. Деньги ничего не значат, если вы должны отказаться от своих убеждений и того, во что верите, чтобы получить их.
Скалы пятнистые и даже темнее, чем остальная часть района Фокра, полые пещеры, вырезанные во внешних краях. Джек ведет меня мимо большинства из них, затем останавливается перед узким отверстием на западной стороне, так близко к краю воды, что я могу вижу солнечные лучи, уходящие под воду.
И только когда мы почти добрались до похожего на пещеру отверстия в скале, я замечаю нескольких людей, собравшихся у входа. Большинство из них мужчины, но есть и женщины. У них у всех проницательные взгляды, и все они направлены на нас. Комки с твердыми краями - оружие - двигаются под свисающими с них тряпками.
Джек поднимает руку, сверкая одноразовым браслетом на запястье.
– Она со мной, - добавляет он. Внезапно напряженный воздух вокруг пещеры расслабляется. Я помню, что Джек говорил о Зунзанах - хотя основная группа сводится к ним троим, но сеть, созданная ими, очень обширна, с «друзьями» по всем объединенным странам и за их пределами. Люди не совсем готовы встать и бороться с правительством, но они готовы помочь тем, кто борется.
Джек отступает в сторону, пропуская меня вперед. Я шагаю в темноту.
Глава 45
Открыв металлическую дверь в пещеру, мы входим в комнату, настолько светлую, что мне пришлось быстро заморгать, чтобы глаза привыкли.
Вокруг нас изгибались грубые известняковые стены, простираясь далеко за пределы моего зрения. Это не пещера - это туннель. Я спотыкаюсь, сделав всего шаг вперед, и только тогда замечаю длинный магна-трек, вделанный
– Солнечное стекло, - выдыхаю я, вглядываясь внимательнее. Солнечное стекло происходит в одной из межзвездных колоний - идеальный источник топлива. Стоит только выставить его ненадолго на солнце, и он накопит достаточно энергии, чтобы протащить поезд через весь мир. Сверкающие вершины триумфальных башен обеспечивают энергией все Верхние города Новой Венеции, а солнечные стеклянные кирпичи, встроенные в дно моста, перекинутого через короткий участок моря между Мальтой и Гозо-крышей Нижнего города - обеспечивают альтернативу солнечному свету и энергии для всего Нижнего города.
Но само по себе, как отдельные кирпичи, используемые людьми, а не гигантские электростанции, солнечное стекло встречается крайне редко и это очень дорогое удовольствие.
Друзья Джека - Ксавье и Джули, делают шаг вперед, их тела отбрасывают длинные тени, пляшущие в туннеле.
– Что… что это за место?
– спрашиваю я.
– Изначально Парадиз-Бей должен был стать достопримечательностью, - говорит Джек.
– Это должна была быть одна из остановок на пути следования поездов. Но потом планы провалились, бездомные заселили туннель, но в конце концов все равно был заброшен. Он идет до самого безмолвного города.
— Так было удобно, — произносит Ксавье своим грубым голосом. — Путь сопротивления проходил через тоннели, как и до гражданской войны. Правительство любезно забыло о его существовании.
– С тех пор как?..
– С тех пор, как обмен финансовыми ресурсами начался в середине 21-го века, люди видели, что происходит, и работали, чтобы предотвратить это.
– Джек ведет меня к металлическому экипажу.
– Что должно было произойти?
– я изо всех сил стараюсь не отставать: ноги Джека вдвое длиннее моих.
– Объединенное правительство. Да, звучит неплохо. Но дело в том, что если правительство становится слишком большим… ну, оно забывает о людях. Район Фокра является тому подтверждением. В Новой Венеции не должно было быть бедняков — во всяком случае, таких. Семья Акилы никогда не была богатой, но у них всегда был дом и достаточно еды. Или, по крайней мере, я так думала. Она никогда не говорила мне… я не знала… неудивительно, что она хотела сбежать в армию.
– Жертвовать немногим ради блага остальных - прекрасно, пока не вспоминаешь, что мы говорим о людях, - добавляет Джек с горечью в голосе.
– Жертвовать немногими ради блага остальных… - повторяю я его слова, останавливаясь как вкопанная.
– Во взрывах андроидов Зунзана не виновата, - говорит Джек сразу.
– О, я тебе верю… — говорю я, останавливая его.
– Но… - я думаю об Акиле, о маме. О Папе. Об Эстелле Беллес и еще ста трех людях, погибших при взрыве андроидов. А затем о еще сотнях тысяч людей, погибших в гражданской войне. О оспинах, оставленных бомбами на острове, о разрушенных городах.
– Я не хочу, чтобы мои друзья умирали. Моя семья. Я не хочу умирать, - говорю я.
– Но я также не хочу новой войны.