Электрическое тело

Рэвис Бет

Сквозь шум прорезается сирена, и я поворачиваюсь на сиденье. Ко мне приближается пара полицейских катеров.

– Джек, что…

– Элла! Отрежь манжету! В нем есть гео-локаторы! Тебе придется бежать!

Я опускаюсь на дно лодки и заглядываю под сиденье. К дереву приклеены нож и одноразовый браслет. Когда сирены приближаются, я просовываю лезвие ножа между фольгой и своей кожей, разрезая манжету. Это требует некоторого пиления, но мгновение спустя я разрезаю механику. Я задыхаюсь от боли, когда срываю наручКОМ - крошечные иглы, соединяющие наручКОМ с наноботами внутри моего

тела не заметны, пока они не вырваны из моей плоти. Без него моя рука кажется голой и слабой, кожа там, где манжета всегда была слишком бледной по сравнению с остальным телом.

Я выбрасываю наручКОМ в Средиземное море.

Одноразовый браслет - одна из тех временных вещей, которые вы носите, если каким-то образом сломаете наручКОМ. Я надеваю его - он кажется чужим на моей коже, слишком грубый, не то что наручКОМ. Когда я провожу пальцем по экрану, то вижу, что манжета идентифицирует меня как Карли Пакетт, уроженку Гозо, сироту фабричного рабочего. Это хорошо - выглядит хотя бы законно, вплоть до фотографии на экране идентификатора.

Как только он включается, программа загружается на мои наноботы. Лодка резко поворачивает направо, направляясь обратно к острову, и полицейские лодки меняют курс.

Мои руки сжимаются в кулаки, ногти впиваются в кожу ладоней. У меня есть два варианта. Я могу убедиться, что полиция догонит меня. Пойти домой. Забыть обо всем этом. Я могу выпрыгнуть из лодки, могу перевернуть ее.

Или…

Или могу убежать.

Глава 42

Паника поднимается во мне, когда лодка начинает автоматически набирать скорость, направляясь не в туристический район Новой Венеции, а в район Фокры, бедный район за блестящей поверхностью города. Я никогда там не была, но Акила жила здесь до того, как пошла в армию.

Акила - разрезание наручКОМа прервало и мое общение с ней. Но… она была как мама. То же самое, но другое.

Что-то сделало эту штуку похожей на маму. Если история Джека правдива - а теперь я склонна в это верить, - правительство действительно несет ответственность за атаку андроидов. И эта атака была частично сосредоточена на моем собственном доме и внутренней интерфейсной системе Спа Ментальных Грез. А мама - она ходила к новому врачу, который работал в лаборатории университета. Ее «лекарство», должно быть, пришло оттуда.

Волна вопросов поднимается во мне. У них где-то в плену моя настоящая мама? Джек сказал, что солдаты, такие как Акила… они погибли в бою, прежде чем их превратили в двойников. Мои глаза горят. Значит, маму убили? Нет - если им нужны ее исследования. Конечно, они не убьют ее.

В конце концов, очень тихий голос в моей голове говорит, что они что-то сделали с моей памятью, и я не умерла. Сквозь шум разбивающихся волн и вой сирен я слышу жужжание-жужжание-жужжание пчелы у себя в ухе. Я шлепаю себя по лицу, но там ничего нет.

Я делаю глубокий вдох, подавляя панику, душащую меня. Я не могу сломаться. Не здесь. Не сейчас.

Лодка сворачивает

за док-станцией - длинной платформой, которая простирается на всю ширину Нижнего города. В центре находятся ряды лифтов, которые соединяют Нижний и Верхний город, и в то время как луццу толпятся на открытой площадке перед док-станцией, вся ее задняя часть сделана из гигантских электронных дисплеев, рекламирующих отели и рестораны, спа и туристические

Достопримечательности.

Я никогда не стояла за этим.

По мере приближения лодки программа автоматически загружается с одноразового браслета, загорается. Он похож на тот, который я использовала, когда следовала за призрачным образом отца к Джеку. Но поскольку я вижу, что такое район Фокра, мне трудно сосредоточиться на программе.

Потому что Фокра район-город. Город, построенный из лодок.

Сотни - нет, тысячи лодок луззу толпятся за док-станцией вплоть до естественного побережья острова.

Я и представить себе не могла, что Акила поселится в подобном месте, в тени городского моста, где жила я. Хотя я знала, что в этом районе живут бедные люди, я никогда не понимала, где именно. Или что это было.

Плавучий город, сделанный из лодок.

Массивные колонны из стали и бетона, обернутые прорезиненными проводами и трубами, тянулись от темного потолка до воды. Канализационная система, так понимаю. И электричество, и пресная вода. Здесь свет тусклее, скрывая в тени убогость района. С другой стороны док-станции туристическая секция - чистая и солнечная, благодаря солнечному стеклу, встроенному в крышу. Здесь нет солнечного стекла. Если Нижний город постоянно освещен солнцем, то район Фокра постоянно погружен в тусклые сумерки, единственный свет исходит от костров в лодках или случайных лучей солнечного света, пробравшихся сквозь темноту.

Я щурюсь на темный потолок, ухабистый от торчащих труб и проводов. Картографическая программа помечает то, что находится по другую сторону моста. «Центральные Сады», - написано там, где находится рекламная стена в задней части док-станции. Мой взгляд скользит к ближайшей колонне. «Спа Ментальных Грез». Слово вспыхивает в моих глазах. По другую сторону этого потолка мой дом.

Я никогда не знала, что у меня под ногами.

Лодка врезается в другую, и мое внимание возвращается к уровню воды, где тысячи лодок сгрудились вокруг труб и колонн. На самом деле в воде есть тонкие прозрачные пространства, предназначенные для пропуска лодок. Авто-лодка сворачивает в один из этих узких водных путей так быстро, что ближайшие лодки бьются друг о друга, а люди внутри лодок кричат на меня.

Мой взгляд падает на колонну, которая ведет прямо в Верхний город, вероятно, недалеко от того места, где находятся Грезы. Одна из ближайших лодок луззу вспыхивает зеленым.

– ПРОПАЛ ЧЕЛОВЕК!
– раздается голос, громкий и странно приглушенный. Моя голова поворачивается к источнику звука - стене, скрывающей район Фокра от туристической части Нижнего города, стене за док-станцией, полной рекламы.
– ЭЛЛА ШЕПАРД, ДОЧЬ ИЗВЕСТНОГО УЧЕНОГО ФИЛИППА ШЕПАРДА И ОСНОВАТЕЛЬНИЦЫ ГРЕЗ РОЗЫ ШЕПАРД, ПОХИЩЕНА СЕГОДНЯ МЕНЕЕ ТРИДЦАТИ МИНУТ НАЗАД.