Элемента.L

Лабрус Елена

– Ну, а кого ж еще!
– подтвердила Купчиха, - Вечно все она знает, везде лезет, да ходит все вынюхивает про всех. Ко мне тоже все лезла, да только с меня ей толку мало. А как выставила ее однажды за дверь, так и все, как бабка отшептала, и перестала ходить.

Старушка с удовольствием понюхала кусочек белого хлеба, а затем только его откусила и принялась за кашу.

– А каша то пригорела, - заметила она, - Но да ничего, терпимо.

– Ну, приятного Вам аппетита!
– сказал Дэн, подходя к двери, - Пошел я остальных кормить. С Вас сегодня начал.

– Иди, милай,

иди, - кивнула старушка ему вслед.

И разнося завтрак по другим комнатам, Дэн вспомнил, что Вера эта тоже Купчиху недолюбливала. Правда, Евиной умершей тетке она сказала «не ходила к ней и не пойду», а сама то, как выяснилось, ходила. Но это Дэна совсем не удивило, и всё же решился он про Купчихину неприязнь при случае выяснить побольше. Чувствовал он, не на пустом месте она возникла.

К слову сказать, Вера Павловна Волошинская была в Доме Престарелых самой молодой и самой здоровой. Как попала она в эту богадельню, Дэн не знал. Но жила она здесь давно. Она и еще три старухи с ней были так называемой "второй волной", как говорила про них Екатерина. И Дом Престарелых был тогда наполовину пуст, не то, что сейчас. Брали всех. "Первой волной" были покойная теть Зина и Купчиха. И не откладывая в долгий ящик, Дэн решил посмотреть личное дело этой Волошинской.

Кабинет директора Дома-интерната для престарелых и инвалидов (как официально называлось это учреждение) решено было переделать в еще одну палату, поэтому все личные дела перенесли в кабинет главврача больницы на первый этаж. Туда Дэн и направился.

Но кабинет оказался закрыт, а звонкий голос Екатерины Петровны раздавался с кухни. "Надеюсь, она не сама собралась обед готовить?" – подумал Дэн, хотя, зная боевой характер этой женщины, он бы не удивился. К счастью для всех (Катину кашу все уже оценили с утра, а как готовит Екатерина, питающаяся исключительно черным кофе, Дэн мог только догадываться) Елизавета Петровна объявилась. И уже активно включилась в работу, сквозь шипение, шкворчание и бульканье, отдавая указания скромно улыбающейся Кате.

– Молодец, Катерина, молодец!
– перекрикивая весь этот шум, хвалила девчонку главврач, - Учись, настоящим поваром будешь!

– Да она и есть настоящий повар!
– возразила Лизавета, - она ж училище в прошлом году кулинарное закончила. Ей просто опыта в таких котлах варить не хватает. А в остальном она умница у меня.

– Полностью согласен про умницу, - громко подтвердил незаметно подошедший Дэн.

Катя от неожиданности выронила из рук сковороду, упавшую на кафельный пол с ужасным грохотом, и густо покраснела.

– Вот ты еще на нашу голову!
– стукнула его главврач, тоже вздрогнув, правда, больше от звука упавшей на пол посудины, - Людей пугаешь!

– Хорошо хоть пустая сковорода, - заметил Дэн, - а то половину обеда с полу собирать пришлось бы.

– Тебя бы им и накормили, - сказала она в ответ, - так что радуйся, что пустая. Ладно, пошли, не будем мешать.

– Идите уж!
– махнула на них полотенцем Лизавета Петровна, - Совсем мне девчонку застесняли!

– Кофе?
– спросила его Екатерина Петровна,

открывая свой кабинет.

– Можно, - согласился Дэн, падая на стул, который пронзительно и жалобно под ним заскрипел.

– Ты аккуратнее со стульями-то, - заметила Екатерина, - развалишь казенное добро, кто мне денег на новую мебель даст?

– Кстати, про новую мебель. Не поискать ли нам каких меценатов, чтобы в столовую новые стулья со спинками купить. Ведь на табуретках этих невозможно сидеть!

– Да ладно! Шесть лет сидели и ничего. А до этого лет десять на них в Дубровке сидели и тоже ничего, - возразила главврач, заряжая кофемашину, - И они еще столько же прослужат. Это тебе не современная одноразовая мебель! Эти делались на века. Но если есть желание - мецената поищи, поищи. Есть у нас бреши в бюджете, которые закрыть не помешало бы.

И она сладенько ему улыбнулась.

– Ясно, - он почесал голову, понимая, что погорячился, - А что с Лизаветой то случилось?

– Да ничего страшного. У дочки она в Городе была, а поезд опоздал. Вот и припозднилась. Что там у тебя наверху? Все нормально?

– Да, нормально! Наелись, так подобрели все. А то чуть Катю не разорвали с голоду, фурии эти престарелые, - отчитался Дэн, - Я, кстати, личное дело Волошинской пришел посмотреть.

– В шкафу, - сказала Екатерина, доставая из ящика стола и бросая на стол связку ключей, - Чего это ты ей заинтересовался?

– Да с моей бабкой у них какая-то конфронтация, - Дэн не с первого раза выбрал нужный ключ, но открыл наконец, дверцу шкафа и начал перебирать тонкие папки.

– Давно?
– удивилась Екатерина Петровна.

– Вроде да, с Дубровки еще, - Дэн нашел, что искал и снова плюхнулся на стул, который жалобно скрипнул.

Екатерина только покачала головой в ответ на этот скрип, и стала разливать по кружкам кофе.

– Не густо, - Дэн разочарованно закрыл папку, - Родственников нет. Переведена из Дубровки. Все!

– А ты что хотел найти?
– Екатерина поставила перед ним кружку.

– Хоть что-нибудь новенькое.

– Откуда ж там новенькому взяться? Новенькие у них только болячки каждый день появляются. Но это ты в ее медицинской карте посмотри.

– Да болячки ее я все наизусть знаю. Косточка на большом пальце левой ноги. Шпора на правой пятке. Большой синий невус на правом запястье, ей все кажется, что он растет, а на самом деле родинка как родинка, только большая и темная. Бывает давление. Иногда. И все!

Он отхлебнул горячий напиток.

– Для ее возраста негусто, - подтвердила Екатерина.

– Да и возраст то, - Дэн снова открыл тоненькую папочку, посчитал в уме, - Семьдесят один год!

– Да нормальный возраст! Одинцовой семьдесят два всего было, а все, похоронили!
– развела руками главврач, - Ты, кстати, в курсе, что мы паспорт ее не нашли? Все вещи ее перетрясли, а паспорта нет.

– А в сейфе?
– удивился Дэн.

– В сейфе я в первую очередь посмотрела. Только забирала она его из сейфа. Уже не помню зачем, но лично сама я ей его носила. Там в журнале и подпись ее стоит. У меня все строго с сейфом!
– уверила его Екатерина.