Эльф из Преисподней. Том 2
Шрифт:
— Я могу отвернуться, — прогудел Пётр.
До чего пораженческий настрой. Ей ведь некуда деваться: пришлось бы принять наши условия.
— Кто подтвердит, что ты не будешь подглядывать? — хмыкнула Анна.
— Я закрою ему глаза, — пискнула Кана и, испугавшись смелости своего предложения, вжала голову в плечи.
Против таковой страховки Анна ничего против не имела. Белавин-младший тоже не возражал, и ладони девушки накрыли его зажмуренные веки.
Судя по фонтану эмоций, который бил из Каны в процессе, она была в полном восторге.
Разумная
Поймав взгляд Анны, я улыбнулся и покачал головой.
— Ну нет, с моей стороны на галантность можешь не рассчитывать.
— И не сомневалась.
Я приготовился наблюдать за раздеванием — не потому что так уж жаждал увидеть голое девичье тело. Меня куда сильнее влекло смущение Анны, которое росло с каждой секундой, пока она нерешительно мяла тряпки и притворялась, что изучает их.
Ей не хотелось делать первый шаг, но она не знала, как заставить меня отступить.
На плечо мне легла властная ладонь — и в следующий миг меня рванули влево. Я уткнулся носом во что-то мягкое.
Только тут я увидел изъян в своём замысле.
Я забыл про Лютиэну.
А сестра явно возражала против того, чтобы я пялился на голых девушек в её присутствии. Потому она решила возникшее разногласие наших желаний с вопиющим эгоизмом.
Конкретно — притянула меня к себе и прижала лицом к своей груди.
От сестры слабо пахло яблоками.
Прислушавшись, я уловил мерное биение сердца Лютиэны. Впрочем, когда я потёрся, устраиваясь поудобнее, пульс у сестры подскочил. Она запустила пальцы мне в волосы.
Достоинства Лютиэны проигрывали тем, что имела в своём распоряжении Фаниэль, притом весомо: в качестве подушки Фаниэль бесспорно одержала бы верх. Однако в текущем положении были свои преимущества.
Во-первых, Лютиэна была моей вещью, и настолько близкое соседство с ней подействовало на меня успокаивающе. Если в первую секунду я думал вырваться, чтобы громко возмутиться, и, возможно, преподать сестре урок, то сейчас предпочёл ничего не менять.
Во-вторых, Кана и Ванда явно восприняли такой поворот, как и должны были воспринять его люди — с ярким отторжением.
Анна, прожившая в эльфийском городе всю жизнь и привыкшая к обычаям Маат'Лаэде, меня буйной реакцией не порадовала.
Судя по спокойствию Петра, Кана стоически продолжала заслонять ему пальцами всё происходящее в салоне.
Как бы то ни было, Анна поспешила воспользоваться отсрочкой. Послышался шорох стягиваемого платья, звонкий звук расстёгиваемых застёжек на ботинках.
А я обнаружил, что, хоть поза, в которой я оказался, открывала чудесный вид, не совсем комфортный изгиб шеи причинял неудобства. Я мог бы перенаправить боль Нани, однако это было бы не так весело, как ёрзанье, так что я выбрал его.
В ухо раздражённо
— Не дёргайся.
— Подумать только, ещё совсем недавно ты выступала категорически против нежностей на публике, — приглушённо отозвался я.
Шутки Лютиэна не оценила и чувствительно прикусила мне кончик уха.
— Хватит играться, а то я начну завидовать, — прыснула Фаниэль на эльфийском. Вероятно, берегла чувства людей: Ванда, Пётр и Кана из общеупотребимых языков знали только русский.
Когда Анна закончила переодеваться и сестра выпустила меня, в салоне ещё стояла неловкая атмосфера.
Белавин-младший прокашлялся, однако от вопросов воздержался.
Наступила неопределённая тишина, заполненная живописной окрестностью и сопением Дженни. Пикси заснула, растянувшись на спинке сидения, как только забралась в машину. В машинах её укачивало.
Что же до окрестностей… В сторону Роквея ехали колонны тёмных машин, заклеймённых символом Триумвирата. Тащились среди них и те, что переносили на своих горбах ракеты. Мелькали грузовики с совсем причудливыми механизмами, назначение которых угадывалось из контекста (убивать, как можно больше убивать), но не угадывался при этом способ, как этих убийств достичь.
Леса постепенно уступали полям. Мы проехали Роквей, походивший на Денвил, как брат-близнец. За городом раскинулась огромная холмистая равнина.
Периодически нас останавливали. Однако стоило солдатам увидеть заострённые уши Фаниэль, как приказы поворачивать назад застывали у них на губах.
Так мы добрались до скопления техники и живой силы Триумвирата, где нам впервые противопоставили достойного соперника — другого эльфа, щеголявшего чёрной командирской униформой там, где обычные солдаты довольствовались серой. Ради него Фаниэль выбралась из салона.
Минут пять тётушка разговаривала с ним, причём, судя по обоюдным улыбкам и лёгкому смеху в паре мест, разговаривала вполне по-дружески. Когда она махнула рукой в сторону озера, эльф нацепил маску серьёзности и покачал головой. Однако обаяние Фаниэль не оставило ему ни шанса.
Он сдался и приказал пропустить наш автомобиль.
— Что ты сказала ему? — спросил я.
— Правду, — ухмыльнулась она, — что мы едем выказать почтение шаманам, обучавшим меня, и надолго не задержимся.
Вскоре мы оставили машину. Фаниэль наказала водителю дожидаться нас, и мы свернули с дороги, двигаясь навстречу холмам.
— Наденьте людские личины, — сказала Фаниэль и добавила, — Незачем нервировать индейцев. У них весьма напряжённые отношения с Маат’Лаэде. Не надо искушать их видением эльфийских скальпов как главного украшения празднества.
— Постой-ка, хочешь сказать, что обучалась у них как человек?
— Шаманы знали. И нынешние тоже знают. Но дела говорящих с духами не касаются простых членов племени.
Мы с Лютиэной надели кольца перевоплощения, Фаниэль же обошлась без артефактов: пропела тягучее заклинание и обернулась симпатичной смуглой девушкой.