Эльф из Преисподней. Том 2
Шрифт:
Наступила неловка пауза. Ни эльфы, ни Анна не могли похвастать даже минимальными знаниями в области математики. Я всегда пренебрегал попытками смертных познать природу инструментами, изначально ограниченными их примитивным сознанием, и оттого тоже находился в тупике. Ванда начала было что-то выводить пальцем в пустоте, но быстро бросила эту затею.
— Я могу попробовать, — застенчиво сказала Кана, когда группа стала погружаться в отчаяние. Обычно я против отчаяния ничего не имел, но в этой ситуации, хоть оно и питало меня, к решению проблемы не подводило.
Она приблизилась
— Проведём высоту из вершины на гипотенузу, — зашептала она больше для себя, чем для нас, — Этот угол общий, эти углы равны девяноста градусам… Получившиеся треугольники подобны. То же справедливо для вот этих треугольников. Из подобия треугольников получается равенство соотношений… Возведём в степень… Преобразуем формулы… Готово.
И Кана вывела окончательный результат.
Прямоугольники ожили. Их чернильный контур перетёк в изображение огромного треугольника.
— Я же доказала теорему! Что ещё нужно?! — возмутилась Кана, от негодования позабыв про страх.
— Пройди по сторонам, — посоветовал Антошка сверху. Он лежал в пустоте, закинув ногу на ногу, и помахивал лопатой, как волшебной палочкой.
Кана подчинилась, и треугольник загорелся. Его изображение потекло, устремилось вверх и сложилось над нами в гигантскую горящую единицу.
— Испытание пройдено, — провозгласил Антошка, и пространство начало схлопываться.
Следуя принципу книжной магии, за победой должна следовать награда. И пока по страницам гуляли волны, я ждал, когда же на нас снизойдёт озарение. Пузырились, стремительно листаясь, страницы, мучительно неторопливо возвращалось подзабытое третье измерение.
Я напряг волю, отслеживая малейшие изменения, предвещавшие прозрение.
И — первый удар. Знания, заключённые в дневнике, ворвались в меня неостановимым потоком. Я впитывал их как губка, хотя не понимал и сотой доли того, что они означали. Большая часть работы Людвига состояла из диких, многоэтажных формул, сочетавших в себе высшие знания землян. Физика, химия, математика и магия — они тесно сплелись, чтобы породить проект «Яблоко Прасущего».
Но кое-что в этом вареве информации я разглядел. Разглядел музыкальные ноты, а также ту странную, невероятно сложную и непостижимо простую идею, которая дала жизнь подоплёке «Яблока Прасущего». Эту часть я перехватил, сдавил в себе, не позволяя вырваться.
Моим спутникам ни к чему знать подробности.
«Яблоко Прасущего» было плацдармом для разворачивания иного проекта, «Сонаты-14». На Луне никогда не планировалось полноценного терроформирования, которое принесло бы на земной спутник подобие земных рельефов.
Зато на Луне планировалось разместить ракетный комплекс с ядерной начинкой, зачарованный тем, что в рукописи Людвига скромно описывалось как мегазаклинания.
Людвиг предвидел, что атомным бомбам найдут противодействие. Оттого он разработал совершенную систему, которая использовала бы уникальную лунную ауру
Это было оружие массового поражения, намного более совершенное и смертоносное, чем то, что применяли двести лет назад.
И раз Триумвират до сих пор не разнёс всех неугодных, эти конкретные оптимизации и формулы Людвиг от эльфов утаил.
Когда я дошёл до способа запуска ракетной системы, то мысленно фыркнул. Такое мог придумать либо сумасшедший, либо гений.
А ещё в дневнике учёного было указано местонахождение земного терминала для активации оружия.
Всё это было… впечатляющим. Даже мне, чтобы разнести Мундос по кусочкам, пришлось бы применить значительную смекалку.
Людвиг же изобрёл способ покончить со значительной частью Земли в течение нескольких секунд.
Информационный шторм прекратился так же внезапно, как и возник. Меня выбросило в реальный мир, туда, где уже шевелились мои спутники. Они очнулись раньше меня из-за того, что их лекция длилась меньше.
За время нашего отсутствия обстановка в вигваме переменилась не сильно. Рассеялись клубы кислого дыма. Потух огонь в жаровне. На лицах помощников Мегедагика сосредоточенность уступила место ярости и опаске.
Сзади потянуло сквозняком.
Я обернулся и упёрся взглядом в безупречно начищенные сапоги. Посмотрел выше, пройдя от превосходно отутюженных брюк к поясу с кобурой, к мундиру с серебряными пуговицами и наконец — к знакомому лицу. В глубине льдисто-голубых глаз таилась бесшабашность, подчёркнутая торжествующей ухмылкой.
— Вижу, я как раз вовремя, — сказал Ардовен. Верховный шаман преградил ему дорогу, и эльф оттолкнул его в сторону, — У вас есть кое-что принадлежащее Триумвирату. Я здесь, чтобы забрать эту безделицу.
Он протянул ладонь.
— Дневник. Пожалуйста.
Связки черепов, тронутые сквозняком, угрожающе забренчали. Их оскал совпадал с оскалом черепа на фуражке Ардовена.
Глава 26
И, конечно, эльф явился не один. Вслед за ним в вигвам вошёл, скрывая внутреннее напряжение внешней расслабленностью движений, Бигби. Наши взгляды пересеклись, и в глазах детектива вспыхнула и пропала искорка — чего? Пожалуй, издёвки.
Действительно, я ведь не дал себе труда узнать, какой ветвью занимается Гаэмельс. Однако под Ардовеном ходила армия, а полицейский Особый департамент, быть может, мало чем от армии отличался.
Так уж бывает с эльфами. Если узнаёшь, что один не интриговал против тебя, то только потому, что этим занимался другой.
— Ты перешёл все границы, Ардовен, — тихо сказала Фаниэль. Похоже, тётушка всё-таки умела трезветь по желанию, — Понимаешь, к чему приведёт твоё безрассудство? Индейцы воспримут это как покушение, как продолжение экспансии. Будет созван большой совет, и племена со всего материка потянутся к Манхэттену. Это перестанет быть кровной войной одних алгонкинов. И уж индейцы найдут союзников, готовых снабжать их деньгами и оружием. Ты обрекаешь…