Эльф из Преисподней. Том 2
Шрифт:
Празднество достигло точки, когда за густым дымом с трудом можно было различить сидящих. Людей начало пробивать за смешки и восторженные охи. Тётушка и верховный шаман взирали за собранием с добродушием, которое присуще слабо соображающим разумным.
И посреди этого веселья показался один из помощников Мегедагика, неся в руках свёрток. Он развернул его над жаровней и продемонстрировал всем дневник Людвига ван Ранеховен.
Внешне книга не больно-то впечатляла. Чёрная обложка, кое-где облезшая от старости, мягкий переплёт. По сути,
А вот если взглянуть на неё не зрением смертного, то быстро становится понятно, что это особая вещь.
Вокруг дневника нити реальности сплетались столько прихотливо и изощрённо, что я невольно восхитился. С убогим земным инструментарием создать подобный шедевр — Людвиг вернул мне веру в человечество. Нужно обладать поистине титаническим талантом, чтобы освоить магическое искусство за жалкие шестьдесят-семьдесят лет до такой степени.
Мегедагик разродился чрезвычайно длинной и путаной речью, смысл которой заключался в том, что долг могикан перед Людвигом оплачен, то есть мы можем забирать книгу и проваливать на все четыре стороны. С трудом дослушав окончание выступления, Анна, под конец начало порядком штормить, выхватила дневник из рук индейца. Она попыталась открыть её, но ничего не вышло. Тетрадь отказывалась разворачиваться.
— Может, хотя бы уйдём? — предложила тётушка, в которой сохранилось зерно здравого смысла.
— Нет-нет-нет… Я так долго… Долго терпела… ждала? Хотела?.. — сбивчиво бормотала Анн. Безопасная дозировка, рассчитанная Фаниэль, была несколько завышена.
Верховного шамана оттащили подальше от нас, и он захрапел, облепленный духами. Другие духи витали вокруг нашей компании, избегая меня: я согнал с рукава одного назойливого светлячка щелбаном.
Мы (за исключением бедной Дженни) сгрудились вокруг Анны. Она растерянно теребила корешок тетради.
— Что теперь… Почему его не получается прочесть?
— Полагаю, тебе надо вставить ключ в скважину, — сказал я. Девушка страдальчески посмотрела на меня.
— Найди углубление и приложи к нему сапфир.
Её лицо просветлело. Она ощупала тетрадь и обнаружила небольшую руническую композицию, которая бежала вокруг неглубокой выемки. Анна ткнула в выемку перстнем, и тетрадь резво распахнулась.
— Ого, — протянула Анна и возмущённо прибавила, — Она же пустая!
И действительно, страницы дневника были девственно чисты.
— Переверни его, — посоветовала Лютиэна.
И только я хотел возмутиться идиотскому совету (Людвиг явно не опустился бы до этого нелепого трюка), как Анна последовала ему. Из глубины страниц всплыли иссиня-чёрные кляксы, растеклись стройными рядами символов.
— Серьёзно? — выдохнул я.
Может, Людвиг и не был гением.
В следующее мгновение я встрепенулся. Потому что пространство зашевелилось. Волосы у меня на голове встали дыбом. Я опознал изменение реальности.
Из книги ударил столб света. Окружение
Вспышка, взрыв. И мощнейший вихрь, затягивавший в себя всех, кому не повезло оказаться неподалёку.
А именно — всех моих спутников, кроме пикси.
Меня сдавило, перекрутило, сжало. Я ощутил, как упрощаюсь, уплощаюсь, изменяюсь — это походило на насильственное выдирание третьего измерения.
Лёгкие обожгло болью, меня перекрутило, вывернуло наизнанку — и я обнаружил себя стоящим посреди ослепительно белого ничто.
Я покрутил головой (я продумал, как кручу головой; ощутил, как она возникает, появляется, материализуется) и обнаружил вокруг себя несколько тёмных пятен. Постепенно они обретали форму.
Первой проявилась Фаниэль. За ней последовали Лютиэна, Ванда, Кана и Анна. Последним оформился Пётр.
Они напоминали чернильные оттиски самих себя. Собственно говоря, они и были чернильными оттисками.
Поскольку нас засосало внутрь дневника.
Что ж… могло быть и хуже.
Один знакомый рассказывал мне, как был вынужден прогостить несколько десятилетий в книге с говорящим названием Хроники Мертвецов. Его засунул туда безумный волшебник по имени… как же его? Дулла аль-Хазед?
Хуже пребывания в Хрониках Мертвецов оказалось лишь общение с голодными Ткачами. Безумный маг описал множество вещей и явлений, который здоровый смертный ум попросту не в состоянии вообразить.
— Что происходит? Где мы? Как тут оказались?! — загалдели окружавшие меня разумные. Даже Фаниэль была выбита из колеи. Такого ей переживать не доводилось.
Близкое знакомство с датурой ни капли не способствовало адекватной реакции.
Я объяснил ситуацию. К счастью, никому не пришло в голову озадачиться, откуда я знаю то, что знаю.
— Восхитительный подарок оставил Людвиг потомкам, — фыркнула Анна. В её голосе звенела паника.
— Это не совсем ловушка, — заметил я, — Вернее, это ещё один слой защиты, который одновременно служит способом быстрой передачи знаний. Нам нужно добраться до центра магического контура, решить его загадку. Тогда нас выбросит наружу и попутно одарит сведениями, которые содержатся в книге.
— Куда идти? — спросила Лютиэна, разводя кляксами, которыми обозначались её руки, — Тут повсюду пустота. Ничего. Мы можем двигаться в одном направлении целыми днями и никуда не прийти.
— Путешествие… — протянула Кана, — А что, если тут целый мир и нас просто выбросило в пустыне? Вдруг дальше будут горы, города и целые моря?
В её голос прокралась мечтательность. Я насторожился — и отпрыгнул в сторону, избегая чернильной волны.
Мы стояли на крошечном кусочке пустоты, которую лизало чёрное море. Оно упиралось в горизонт, куда ни взгляни.
— Ч-что происходит? — пискнула Кана, — Почему мы?.. Но как?
Поднялся гвалт.
— Заткнитесь все! Замолчите! — заорал я, — Ни звука.