Эльфийская сага. Изгнанник
Шрифт:
— Эридан! — Мелодично звала Арианна. В суматохе она потеряла младшего брата из виду. — Эридан, где ты?
— Я здесь, сестра! — Донесся голос из темноты, в коей клубился горючий смог.
Пепельноволосый юноша вынырнул из сумрака. Он был перепачкан сажей и копотью. Рядом бежал Лекс — серый с головы до ног, как бледный призрак, восставший из могилы в новолуние. Левую руку эбертрейлец прижимал к груди, мучаясь болью.
Арианна обняла мальчишек.
— Что случилось, Лекс?
Он рассказал, что помогая переносить детей сквозь расселину в полу, не заметил, как стена
Арианна кивнула:
— Бегите наверх!
Эльфы торопились. Нижний этаж заволокло горькой пеленой — ни вздохнуть, ни шевельнуться. Лестница не обрушилась только волей небес. Подвал, который использовали, как укрытие превратился в ядовитую ловушку, полную горячих паров и ожившего мрака.
Серебристая голова Остина лучилась бледным светом средь тлеющих сумерек.
— Сюда! — звал лесной.
Вокруг собирались эльфы: вернувшиеся со стен были ранены и измучены; поднявшихся же из укрытия — покрывал серо-черный налет пепла.
— Левеандил, Рамендил, Эллион! Выводите всех через кухню…
— Задний двор в огне! — Сообщил подбежавший Мьямер.
— Через кухню не пройти, — Покачал головой Хегельдер.
Остин поморщился, дернул ушами.
— Возвращаемся в подвал! — Решил он. — Выйдем на северный склон через черный ход.
— Не получится, — вмешалась Арианна, отбрасывая за спину волну присыпанных пеплом волос. — Подвал задымлен. Вернемся — умрем!
— Может прорваться через крышу? — Предложил Андреа, смаргивая. Клочья горячей изгори кружили роем снежинок. — Восточное крыло еще свободно.
— С крыши нет выхода к восточному склону, а прыгать — слишком высоко. У нас без чувств больше двух десятков, полсотни не может самостоятельно идти. — Люка разом оборвал вспыхнувший в сердцах огонек. Светлый лик молодого эльфа потускнел, сияющая кожа поблекла — от прежнего блеска не осталось и следа.
В витражах ярилось пламя — весь двор объяло багровым заревом, из гостиных и соседних покоев вываливались черные дымные колонны, что-то лопалось и разлеталось. Горький воздух раздражал горло, из глаз текли слезы.
Остин обвел взглядом сотни лиц, обращенных к нему с надеждой. Груз ответственности давил свинцовой плитой. Сердце переполнили страх и отчаяние: огненная ловушка захлопнулась, отрезав все пути к спасению. Бежать некуда, надеяться не на что…
Теплая рука коснулась плеча. Остин обернулся — рядом была Арианна. Изумрудные глаза лучились светом, на губах расцвела улыбка. Душа эльфа словно воспарила к звездам, коснувшись мудрости небес. Злой отчаянный мрак отступил, а ледяные оковы безнадежного горя, едва не овладевшие им, потерпели крах. Сердце преисполнилось отвагой; он нашел внезапное и неожиданное решение.
— Склад. Спускайтесь в склад, — твердо повелел Остин. — Уйдем из замка потайным ходом.
Левеандил Око Бури улыбнулся: конечно, потайной ход! Как они могли забыть? Тот самый ход, через который в Ательстанд в начале зимы заполз виверн (убивший старого Глоки и пытавшийся прикончить его молодого сына Драбу, что уцелел
— Левеандил… — обратился Остин.
— Понял! — Кивнул тот и ринулся с криком: — Все за мной. Рамендил, освещай путь. Все, кто может идти самостоятельно — вперед! Вы! Берите раненных и тех, кто без сознания. Эллион, Мьямер, замыкаете!
Рамендил возвысил разгоревшийся фонарь и первым бесстрашно бросился в дымную неизвестность. Серебристо-золоченная река эльфов потекла в сторону гостевых по коридору, озаренному сверхъестественным жаром Живого Огня — предстояло спуститься на два этажа и свернуть в складские помещения. Арианна вместе с Эриданом и Лексом исчезла в обжигающем тумане. Волк-альбинос тоже.
— Хегельдер, Люка, Андреа, Элла, идете со мной. — Остин Орлиный Глаз заматывал лицо оборванным краем рубахи. — И вы, — обратился он к пятерке белых гоблинов. — Кони все еще заперты в конюшнях. Отпирайте двери и выводите их потайным путем в восточной стене. А вы, — он кивнул спутникам, — поможете вытолкать повозки с продовольствием, привезенные вчера на закате.
Хвала Всевидящему, леди Миллиана не успела их разобрать и они все еще стояли у кухонного крыльца, запряженные лошадьми.
— Поспешим.
… Под покровом густых предрассветных туманов эльфы вышли из потайного хода у излучины реки и повернули на запад. Осипший ветер разгонял застоявшуюся в легких гарь и отрезвляя задурманенные парами Живого Огня головы.
Слева ревели свинцовые волны Этлены. Лопухи окаймляли северный берег островками молодой зелени. Справа разверзались темные ложбины и пропасти. За ними в синих сумерках теснились отвесные стены Вал-Геара. Впереди белели острые грани неослеженных пиков Караграссэма.
По каменистой долине приходилось пробираться почти на ощупь, это лишало беглецов последних сил, но эльфы не сдавались. Они плыли неспешным, но уверенным и ровным строем по трое-четверо в одеждах потерявших прежний лоск и белизну. Тех, кто не мог идти — несли на руках или самодельных носилках. Чуть слышное эльфийское пение шелестело в сонной, пробуждающейся тиши горного края.
Остин шел первым. Замыкали шествие две повозки со снедью, закупленной в Аяс-Ирит и спасенные доблестью Люки и Андреа, Хегельдера и Эллы. Благородные хас-каси и лабрадоры метались у ног белых гоблинов, что вели под уздцы величественных породистых жеребцов — всех, кого успели вывести из конюшен.
… К мосту, перекинувшему арку на южный берег Этлены, беглецы добрались, когда восходящее солнце одело зубчатые склоны в сверкающие золотом и ярким багрянцем шелка. Тут, под навесом молодых раскидистых ив, на ковре упругого мягкого мха Остин приказал устроить получасовой привал, а сам с десятком крепких воинов встал дозором.
Каменистая подошва горы дышала обманом. Высокие хребты и бездонные горные расселины злобно молчали. Холмы, оплетенные свежими стеблями женьшеня, таили угрозу. Зловеще хихикал восточный ветер, временами взметая ворохи брызг и кидая их в пропахших гарью беглецов. Под любой тенью мог таиться вооруженный недруг.