Эликсир равновесия
Шрифт:
Спасибо им, что ли, сказать за такое?
Волосы не желали расчесываться, совсем забыла вымыть голову. Ну да, хмыкнул внутренний голос. Может, еще маникюр забабахаем, перед Небиросом-то? Нацепишь бальное платье, если таковое отыщешь в каком-нибудь из шкафов алхимика, и пойдешь туда невеста невестой?
А может, и стоило бы. В гроб, как известно, покойника наряжают.
Что за мысли, Вересьева?
Ощущение было — как перед экзаменами. Когда избыточное знание происходящего порождает в тебе абсолютное непонимание того, что вокруг, вообще. Оцепенение
Маразм? Еще и какой! Я вышла из своей комнаты с твердым намерением поднять на ноги остальных. Может, если нас будет больше — это сумасшествие хоть немного прекратится?
Остальных не нужно было поднимать на ноги: все были подняты, одеты и теперь пытались избыть время до выхода каждый по-своему. Эдмус и Андрий сидели на полу у книжного шкафа и дружно листали алхимическую литературу, машинально выбирая те книжки, в которых побольше картинок. То, что никто из них ничего не понимал в написанном — ничего. Оба смотрели сквозь страницы.
— Ольга! — диким голосом, который показывал, что стресс у него похуже, чем у меня, поприветствовал Андрий. — Ты уже… уже, да? Доброе утро.
— Утро! — подчеркнул Эдмус первое слово, поворачивая ко мне перекошенное ухмылкой лицо и кивая за окно, где была июльская серая ночь. — Доброе! — он подчеркнул и второе слово, причем сделал это с особенным эффектом.
Я пробормотала в ответ что-то невнятное. Ответного пожелания по понятным причинам не нашлось.
Виолу я нашла в комнате, где ночевал Йехар. Тут же лежал его плащ, но самого странника не было видно. Триаморфиня же с меланхоличным видом сидела у запотевшего окна. Она не заметила, как я зашла и бессознательно продолжила дописывать пальцем на стекле последнюю букву в имени «Тео».
Понятно. Наверное, этой ночью она тоже видела его мертвым.
— Видела, — резко сказала Виола, стирая надпись ладонью. Она смотрела на мое отражение в незапотевшей части стекла. — Йехар на кухне, пьет кофе с Веславом.
Я немного поколебалась между потребностью что-то сказать Виоле и бежать спасать на кухню либо Йехара, либо Веслава. Либо последний кофе.
— А…
Триаморфиня молча повернулась и уперлась в меня взглядом, от которого я, тоже молча, тоже повернулась и выскользнула из комнаты. Стало понятно, что Виола во временной обители Йехара искала как раз уединения.
В кухне мирно бренчали чашки и слышались голоса. Странно — не на повышенных тонах. Я рискнула подойти ближе и прислушаться.
— Почему бы тебе просто не съесть пару ложек всухую? Мнится мне, это даст лучший эффект чем, если когда мы пройдем в Небирос, ты бросишься к местным с вопросом о местонахождении… надеюсь, мне нет нужды произносить это вслух.
Голос Йехара был спокойным, усталым и пониже, чем обычно, а голос Веслава, который ему отозвался, — более высоким и нервным.
— Ужасное слово «туалет» можешь оставить при себе. Как и свое чувство юмора.
— Ты не спал. Несмотря на то, что принял снотворное со всеми. Антидот?
— Да, черт возьми, антидот! Если ты думал, что я буду спать перед… перед…
Послышалось мелодическое звяканье ложечки в чашке Йехара.
— Ты зря не уснул. Совершенно напрасно было взвинчивать себя — говорю тебе как светлый странник. Тебе придется нас вести…
— Распоряжаться будешь ты, — отрезал Веслав. — Я сам не знаю, кем стану в Небиросе, так что пока вы не будете уверены…
Йехар промолчал. Теперь кухню наполнял стук ложечки Веслава. Похоже, он вознамерился взбить кофе вместе с кружкой в однородную массу.
— Ты хоть понимаешь, сколько всего должно сойтись воедино? Сколько переменных в моем уравнении? Как идеально все нужно сделать? Если Арка… если я… или Великие… да что там — если мы все в самом начале…
— Брат мой, — ответил Йехар еще спокойнее, чем раньше, — можешь быть уверен: я понимаю это лучше, чем кто-либо.
— Ты камикадзе, — безнадежно заметил Веслав. — Или это спокойствие идиота?
— Отнюдь. Просто видя, как ты… психуешь, будем пользоваться словами твоего мира… я знаю, что в нужный момент ты соберешься и будешь точно знать, что делать. Позволь сказать… я уважаю тебя как человека, и если я в чем-то уверен — это в тебе.
Короткое молчание.
— Прозвучало неправдоподобно, да?
— Дурной вопрос. Теперь валяй правду.
— Я знаю, кто ты и по какой стезе идешь. Я знаю, что Тень проросла в твое сердце, и то, что ты хочешь сделать… Мне страшно за тебя и за нас. Но я светлый странник. Мне положено верить в лучшее.
Ложечка звякнула в последний раз и замолкла. Йехар не спеша и довольно шумно прихлебывал кофе. Отрывается напоследок. Хотя манеры светлого странника ухудшились в последнее время. Мир действует.
— Возможно, мне не следует упоминать об этом. Но вчера ты странно говорил о том, что хочешь сделать. Ты понимаешь, о чем я? Первая реакция… повторение…
— Понял. Тебе, стало быть, не понравилось отсутствие дрожи в моем голосе?
Странник поставил чашку.
— Ты говорил так, будто это легко. Но мы знаем, что в Небиросе тяжесть твоего бремени возрастет стократ и…
— И это всё меняет. Потому что раньше я просто не считал это бременем. Йехар, я действительно думаю, что смогу. В последний месяц Тень давит на меня сильнее… ты б свои глаза сейчас видел, что с тобой? А, это моя откровенность?
До меня донесся кашель поперхнувшегося Йехара. Веслав хмыкнул и продолжил:
— Да, давит сильнее. Но противостоять ей стало легче. Такой вот парадокс.
Хватит подслушивать, в самом деле. Я сделала шаг в кухню как раз во время вопроса рыцаря:
— И знаешь, почему?
— Да бегает тут одна такая причина, — фыркнул алхимик, поднимаясь навстречу мне из-за стола. — Мелкая, но жутко надоедливая…
— Посмотри на свои габариты, — огрызнулась я тут же. — «Надоедливая» — это ты не про Эдмуса, нет?