Эликсир равновесия
Шрифт:
Мир вокруг стал словно четче, а в голове наступила вдруг тишина. Не было больше голосов. Небироса. Было единое только для нас поле общения, и были команды Веслава, я начала их слышать, как только Виоле удалось связать нас всех вместе.
— Милия мне нужен экран от этих тварей, любой, какой хочешь, Тано, ты тоже!
То, что Милия не только не сказала, а и не подумала ничего вроде «А по какому праву ты…» и так далее — говорило, что она как минимум многому научилась. Даже не глянув в сторону Веслава, она подхватила
— Тео… — Веслав на секунду замялся даже в мыслях. — Э-э… постой-ка в сторонке.
Поводырь Великих удивленно приподнял брови и остался чуть в стороне от остальных действий. Впрочем, приказ Веслава пропал впустую.
Между нашими защитниками начинали вспыхивать знакомые нам золотые искры. Теодор, как всегда, был полон сострадания ко всему окружающему, а уж в Небиросе точно было, чему сострадать.
Хотя я на месте Тео нас пожалела бы…
— Хайя, нужна локальная остановка времени. Здесь и сейчас.
Девушка кивнула и встала напротив Милии и Тано, раскинув руки. Колдуны Небироса, искаженные лица жителей, даже хмурое небо — все дрогнуло на секунду, и время остановилось. Мы не могли теперь сделать ни шагу в будущее, а Небирос не мог применить что-нибудь глобальное — например, сбросить нам на головы ядерную бомбу.
Правда, пару тысяч человек на улицах остановка времени тоже накрыла, локальнее Хайя сработать не смогла, она же только ученица, в конце-то концов… Так что в щиты, которые Веслав убрал, а новодружинники подхватили, все же ломилось изрядное число народа. Но это уже — дело остальных троих, нет, четверых. Золотая полоса вплелась в защиту как-то сама собой. Хуже всего в своей жизни Тео умел стоять в сторонке, когда кому-то нужна помощь.
Смерть, жизнь, свет и время. Они образовали стенки нашего котла, емкость, в которой будет готовиться наш эликсир. Самые непробиваемые стенки за всю историю, право слово.
— Ыгх, готовься. Остальные — держитесь подальше. Оля… ну, ты знаешь.
Он шагнул в рунический круг, миновав обессиленного своим выбросом Андрия, поднял глаза к мутному небу Небироса и четко начал:
— Abdico…
Быстро, безжалостно, не запнувшись ни на одном слове, он прочитал клятву отречения от своей сущности.
Он прочитал ее не просто как-то, а уже будучи Повелителем Теней! В Небиросе! В третий раз!!
И в мозгу у меня отдался такой крик, когда отречение сработало!
Внешне Веслав молчал — молча оседал на землю без кровинки в лице, Йехар и я разом подоспели к нему, чтобы поддержать и не дать свалиться на выстроенные рунами плиты. Но закольцовка Виолы еще работала, она боялась ее разрывать — в другой раз может и не получиться — и поэтому крик алхимика всё еще не смолкал у меня в голове, перемежаясь, кстати, цветастыми проклятиями в адрес Небироса. Веслав
«Главное — чтобы получилось, потому что энергетически такое под силу лишь Повелителю, а вот с цветом энергии у меня нелады. Отречение — надеюсь, что смогу. По личным причинам, Эдмус, будешь ржать — оторву башку! Я не кровожадный, я холерик… Труднее будет направить энергию в нужное русло — надеюсь, что наши «стенки» будут ей надежным препятствием…»
Вцепившись одной рукой в плечо Йехара, Весл поднял голову, встряхнулся — и крик у меня внутри смолк.
— П-получилось? — прохрипел алхимик.
— Сам смотри, — ответил Йехар.
Сгусток тени дико метался по руническому кругу — освобожденная энергия Повелителя не могла найти себе нового вместилища. Она страстно рвалась наружу, туда, где для нее все было родным, туда, откуда она и вышла когда-то, но хода не было. Четыре линии защиты плотно прикрывали мирок Дружины и от проникновения извне, и от выхода изнутри. Тень заметалась совсем панически, дернулась к Виоле, шарахнулась от Эдмуса — и наконец впиталась всей своей невероятной мощью в наиболее открытую для нее — в Ыгх. И полиморфиня немедленно уподобилась Веславу синеватой бледностью и напряженностью на лице.
Смех, да и только. Если глянуть со стороны — такое ощущение, что призывники Дружины по очереди схватывают желудочные колики. А мы вроде как миры спасаем.
— Ты должна ее переплавить и передать, — голос Веслава вроде как и ослабел, но категоричности не потерял. Или это потому, что он не звучит вслух?
«Если она будет в составе Великой Дружины — а она должна быть, потому что Арка логична, как хороший алхимик — именно ей придется заняться первой реакцией, базовой. Перегонка, переплавка темной энергии стихий в нейтральную. Сам понимаю, какое количество. Сам понимаю, чем это может кончиться. Иначе не выйдет».
Виола, которая стояла неподалеку от Ыгх, выглядела чуть ли не страшнее нее, но наши мысли по-прежнему были слиты в четкое и гармоничное целое, и поэтому я знала, что хоть и с трудом, но процесс пошел, медленно, потом быстрее, быстрее… нечеловеческая энергия Повелителя становилась простой нейтральной, которой могут оперировать все.
Но что-то мешало. Тень начинала сочиться сквозь глаза Ыгх, стекать с кончиков ее пальцев, Тень безумствовала вокруг нее, вскипала под кожей, прорастала чёрными жилами по лицу — тьма, которой была напитана власть Повелителя, не желала отделяться.
— Они рвутся к вам! — послышался откуда-то далекий голос Милии.
Веслав и Йехар взглянули друг на друга, что-то поняли и разом кинулись к Ыгх. Схватили ее за руки — алхимик за одну, странник за другую.
И Тень потекла к тому, кто был ее вместилищем с детства, предоставляя ему жить и бороться с этим дальше. Алхимик опустился на одно колено для пущей устойчивости. В моем мозгу прозвучало нечто совсем нецензурное: Веслав воспринял тьму, которая в него влилась, совсем недружелюбно.