Ёлка для Ба
Шрифт:
– А ты спроси у него, откуда он такой чёрный свалился на наши белые головы, - подтолкнул меня Жора.
– Это ему понравится.
– Откуда ты свалился, Ив?
– послушался я.
– С севера, - охотно ответил он.
– Мой папа, тоже негр, кормил там собой комаров. А сам не ел ничего, вот и умер. От двойной такой болячки.
– Спроси теперь, а откуда свалился на север папа?
– Папа свалился с копыт. То есть, его сбили с копыт на арене и он загремел на север.
– Неужто этого
– спросил Жора сам, потому что я медлил.
– Самого по себе нет, не достаточно. Но папа при этом сказал... кое-что. А публики, как назло, в тот вечер было много.
– Что же сказал папа?
– Жора подмигнул мне.
– Он сказал, подымаясь на копыта, с которых его сбили: мать вашу так и отца.
– Так прямо и сказал: вашего? Что ж он, не знал, кто именно наш отец, и не только наш, а и всех народов, а также их учитель и друг?
– Он знал, - мрачно сказал Ив, - знали и другие. Вся публика знала, вся труппа и оркестр. А знание закона, как и его незнание...
– Знание - сила, - вставил я.
– Значит, это, - Жора потрогал бицепс Ива, - знание. Ну, а теперь спроси-ка, где его мама.
– Где твоя мама, Ив?
– У меня мама повсюду, - вздохнул Ив.
– Везде, где отечество, там и родина-мать. Тебе что, пора подыскивать детдом? Могу дать адрес моего: не худший из вариантов. Только поспешай, малыш, скоро там мест свободных не будет.
– Чёрный парень нажрался в детдоме солёненького, смотреть на него не может, - сказал Жора.
– А сладкого, наоборот, ему недоставало. Он и теперь за конфету продаст кого угодно, даже мать.
– Родину, - свёл сказанное воедино я.
– У меня во дворе пацаны точно так же, за кусок сахара, бывает, и пистолет отдают. А я сладкого терпеть не могу, разве что мороженое. И пацанам таскаю из дома конфеты. Зато за солёный помидор, знаете, такой мятый, так... и душу с меня вон, и кишки на телефон.
– Обещали не разыгрывать, - сказал Ив, - а сами... Так что, у тебя, значит, есть пистолет?
– Нет, - слишком резко отверг такое предположение я.
Они оба внимательно посмотрели на меня. Пауза грозила затянуться надолго, и я добавил:
– У отца есть.
– У отца, конечно, много чего есть, - согласился Ив.
– Только нам-то что с того? Одни только обещания.
– И пачка вафель на ночь, - добавил я.
– Так говорит наша Валя.
– Умная женщина, - признал Жора.
– А меня вон в детстве обещали придушить, чтобы не давать и вафель. И закопать. И тоже обещаний не выполнили. А хорошо бы...
– Кто ж из нас печальный?
– спросил Ив.
– Все, тут мы на равных, - выпалил Жора.
– Сидим, грустим, несём чушь.
– Мне нравится так болтать, - сказал я.
– Что может быть лучше?
–
– Но за это бы надо ещё выпить.
– Тебе-то зачем пить?
– спросил Ив.
– Понюхай пробку, и с копыт.
– Это твой папа с копыт!
– возмутился Жора.
– Мой папа был негр, как и я, - запротестовал Ив, - а ты нет. Ты другого рода. Ты этот, как его, лилипут.
– Он от природы просто маленький человек, - поправил я.
– Рода-природа, твоего папу тоже надо было закопать в детстве, - не согласился Жора.
– Его и закопали на севере.
– А выкопали, как вижу, здесь, на юге.
– Значит, я уже не совсем папа, я его антипод.
– Артишок ты, вот что!
– Анти - шо?
– заключил я.
– А всё-таки, чей это ребёнок, которого тут выкопали?
– Нет, - возразил Жора серьёзным тоном, - этот ребёнок не был чёрным. Тебя это интересует?
– Нет, - не растерялся я, - меня интересует, что он мальчишеского полу. Ведь и я как-то...
– И все мы, - согласился Жора.
– Все мы пацаны.
– Да, мы не стареем, - подтвердил Ив.
– Коли уж таким уродился, то это навечно.
– А сколько тебе лет, Жора?
– спохватился я.
– Да вот скоро пятьдесят, и все не краденые, мои.
– Пятьдесят!
– я подскочил от неожиданности.
– Не может быть!
– Я и сам так думаю: не может. Но существует документ.
– А ты что думал, сколько ему?
– спросил Ив.
– Я думал...
– ответил я, усаживаясь на место, - я вовсе не думал, а был уверен... Сказать честно?
– Ни в коем случае!
– воскликнул Жора.
– Я думал, тебе разве чуточку больше, чем мне.
– Карлик, ты понимаешь этот комплимент?
– засмеялся Ив.
– Ты в жизни таких не имел, даже когда был карликом летающим, а не в сундуке сидящим. Вот удача, так удача.
– Разумеется, понимаю, - холодно возразил Жора.
– Не такой дурак, как некоторые.
– А ты, оказывается, одного возраста с Ба, - я всё не мог опомниться.
– А я и бабушка себе, и внучок, - гордо сказал Жора.
– И в этом моя удача.
– Если б я знал об этом раньше, - я облизал губы, - то не смог бы говорить тебе "ты".
– Так ты свою Ба называешь "вы"?
– Нет, но это... другое дело, - запутался я, и попытался вывернуться: - А что значит: карлик летающий?
– Как-нибудь потом расскажу...
– Жора не дал себя сбить с темы.
– А Ив тоже другое дело?
– Эге-э, - прогудел Ив голосом днепровского колёсного парохода, - в сравнении с тобой я ему ровесник.
– Славно говорим...
– грустно сказал Жора.
– Посторонним вход не воспрещён.