Ёлка для Ба
Шрифт:
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
... А ты меня утешил, ничего не скажешь. По-твоему, значит, ничего не изменится и когда меня напечатают. Опять в одном номере с жопой, назовись она хоть триста раз для конспирации Чрево.
– Звали?
– откликнулся Чрево, вырастая из-под лесенки, а может быть и из-под базарной мостовой.
– А я уже тут.
Без накладного пуза он выглядел тощим, как пугало. На нём так же болтался засаленный клифт. Одна пола клифта была, очевидно, тяжелей другой, потому что болталась не так свободно,
– Мы не тебя звали, а Ганнибала, - явно забеспокоился Ив.
– Мы вопрошали о прошлом и будущем его чрево, а не твоё.
– И как оно, ответило?
– спросил Чрево.
– Оно переваривало горькую, - сказал Жора, присаживаясь обратно на ступеньку, - ему не до ответов было.
– Оно переваривало Горького, - поправил я.
– Вот почему ему было не до ответов, я-то знаю: в него высоко вполз уж и замер там...
– А, и племянничек тут, - сказал Чрево, будто до этого меня не замечал.
У него были грязные руки, и я невольно отодвинулся, когда он положил ладонь на моё темя. Он понял, и криво ухмыльнулся:
– Так что, тяпнем? А то ваш главный возникнет и не даст спокойно выпить.
– Не трожь малого, - сказал Ив.
– Жор, если в энциклопедию внести тебя на букву О, то ты будешь стоять далеко от жопы. Это легко сделать: Очень Маленький Жора.
– Вишь, какой Гулливер нашёлся, - грустно проговорил Жора.
– Не спорь, я знаю, Гулливер был тоже чёрной образиной, как ты. Ещё чернее, судя по тому, как его повсюду гоняли. А тебя всё-таки не повсюду.
– Я говорю, давайте скинемся, - настаивал Чрево.
– Безрукий придёт - будет поздно.
– Так вот сидишь, беседуешь о литературе, о Лилипутии, о Европе на букву Ж, а они приходят и говорят: скинемся, - продолжал Жора.
– И вот, ты уже на крючке, пленник жалкого Блефуску, тебя вытаскивают на чужой берег, ты корчишься на песке, кусаешь леску - поздно, попался. Как же тут не пить горькую?
– Блефуску, - сказал я, - в Бразилии, где неподалёку хотя бы один город из лилипутов. Но не берег же Африки, где все города из хищных зверей!
– Африка?
– сморщил лоб Жора.
– Что такое, почему не знаю? Ты где про эту... Африку вычитал, на какую она букву?
– В Робинзоне, - сообщил я.
– Это такой писатель, который тоже писал очень маленький роман, лет двадцать писал.
– Ещё один?
– вздохнул Жора.
– Что-то нашего брата многовато развелось... Пора начинать нас душить.
– Слушай, - шепнул я ему, - ты ведь можешь сказать Чрево просто так: не хочу. И всё.
– А толку?
– возразил он.
– Тем более, врать нехорошо.
– А малый прав, - поддержал меня Ив.
– Если врут тебе, то и ты можешь в ответ соврать. Минус на минус - выйдет большой плюс.
– Это я-то вру?
– возмутился Чрево.
– Ну, напарник, и распустил же ты своего боя...
– Полегче, - предложил Ив без особого нажима, так, между прочим.
– Он врёт, Жора, предлагает скинуться, а бутыль уже у него в кармане. Он за десятку нальёт тебе две рюмки самогона, а сам купил всю бутыль за пятёрку. Значит, он получит две премии сразу: деньгами и натурой, так как допьёт остальное сам. На таких условиях ты легко можешь ему соврать, скажи ему: не хочу.
– А себе я могу соврать?
– спросил Жора.
– И потом, ты что же думаешь, я не знаю, что у него в кармане?
– Смотри, - пригрозил Чрево, - я уже ухожу. Второй раз не приду предлагать...
– Хочешь, я куплю его бутыль?
– спросил Ив.
– Куплю и разобью.
– За тридцатку отдам, - подхватил Чрево.
– Только... что тебе за дело, чёрная харя, если человек выпить хочет? Нет, ты совсем испортился, и работать стал плохо. В следующий сезон я крепко подумаю о тебе, когда буду набирать труппу. И никакой другой администратор с тобой связываться не станет, такую я тебе характеристику дам.
– Полегче, - повторил Ив, - здесь ребёнок.
– Зараза, - сказал Жора, - я всё-таки, наверное, тяпну.
– Жора, - попросил я, - не надо. Чрево просто нравится над тобой издеваться, когда ты с копыт. Я видел, он плюёт на тебя, в буквальном смысле.
– Почему тут крутится этот пацан!
– мгновенно разъярился Чрево.
– Почему, на территории вверенного мне места? Официально предупреждаю, как администратор и директор: ещё раз увижу - получит по шее. Что-то у нас участились кражи.
– Это ты, Пузо, перегнул, - возразил Жора.
– Поищи краденое на толкучке, или у себя на квартире. А малыша не тронь, он у меня в гостях.
– Бой в гостях у тебя, а его тётка в гостях у мотобоя, - хихикнул Чрево. А его бабка в гостях у прилизанного князя Долгорукого. Вся семейка тут в гостях, не хватает только мамки-папки, да дедки, чтоб вытащить репку. И загнать её на толкучке, говоришь? Да, и загнать её на другом базаре, Малом, на толкучке.
– Знаешь, Пузо, - задумался Жора.
– А я ведь действительно не хочу с тобой пить. Тяпнуть-то я хочу, а с тобой - нет. Так что отваливай, как собирался.
– А-а!
– снова разъяряясь, и начиная извиваться, наподобие дождевого червя, протянул Чрево. В кармане его клифта отчётливо звякнуло стекло.
– В следующем сезоне? Нет, прямо сейчас. Я сказал, что разгоню вашу шайку уродов, и сделаю это прямо сейчас.
– Ну, это положим, - сказал кто-то за нашими спинами, жёстко выговаривая мягкие согласные.
– С этим придётся подождать, ведь и сам сгоришь. Работать-то кто станет?
– Сандро!
– закричал я.
– А мы тут славно болтаем!