Элл и бурный океан
Шрифт:
– Ну уж нет! – выплыл вперед морской царь. – Повелитель здесь я, а значит, и подарок мой. И не сметь пререкаться! – грозно добавил он, когда русалки возмущенно загудели.
Царь принял шкатулку из рук Никса с великой осторожностью. Но стоило ему открыть крышку, как изнутри вырвался синий дым. Он окутал царя – и тот закашлялся.
– Обманщики! – вскричал он и нырнул в воду, обдав русалок и команду ПоЛоПлоКаля кучей брызг. Однако уже в следующий момент из воды показался джинн с бородой, короной и трезубцем морского царя.
–
Русалка двумя пальцами взяла всплывшую пустую шкатулку и широко улыбнулась акульим ртом.
– Превосходно! Мы избавились сразу от двух проблем. Нам больше не придется гоняться за морскими коньками по всему океану, и морской царь отныне нам не командир. Эх, раздолье! Отпразднуем это, братцы и сестрицы!
Джинна перекосило, и он попытался погрозить братцам и сестрицам синим кулаком. Но кулак его не послушался.
– Организуй-ка нам пир на весь мир! – обратилась к джинну русалка. – И будь паинькой.
Джин попробовал было возразить, но слова застряли у него в горле. А с языка сорвалось лишь:
– Слушаюсь, госпожа!
Всё русалочье воинство дружно вскинуло руки, прокричало «Ура!» и, затянув на высоких нотах довольно неприятную песню, уплыло в океан. Никс проводил глазами их зеленые чешуйчатые хвосты и со вздохом облегчения оперся о перила капитанского мостика. Наконец-то можно отдохнуть!
Но не тут-то было. Никс, Тан-Тан и человек-Костер совсем запамятовали о джинне. Тот, уныло клубясь, гладил обшивку ПоЛоПлоКаля полупрозрачной ладонью.
– Ну что? Осталось еще два желания. Загадывать будем? – обратился он к капитану.
– Точно! Желания! – опомнился Тан-Тан.
Он схватил прыгающую по настилу сороку и подсунул ее джинну под синий нос.
– Сможешь вернуть ему прежнее обличье? – поинтересовался Тан-Тан.
Уговаривать джинна не пришлось. Он устало промямлил какие-то мудреные слова, известные только пленникам ламп да шкатулок, – и в тот же миг на руках у Тан-Тана оказался довольно-таки тяжелый Юмлис.
– Третье желание! – немедленно заказал Юмлис и грохнулся на палубу. – Хочу больше никогда не совершать глупостей!
Джинн слегка потер подбородок и нахмурил синие брови.
– Хм… Это проблематично, знаешь ли. Я не настолько всесилен, чтобы предугадать, что взбредет тебе в голову. Но, хи-хи, - потер руки джинн. – Кое-что предпринять всё-таки можно. Отныне, едва ты ступишь на скользкую дорожку порока, на тебя нападет икота. Да-да! – развеселился джинн. – Икота! А еще… Еще ты начнешь чихать без остановки! Отлично я придумал, не правда ли?
– Больше похоже на проклятие, - разочарованно протянул Юмлис. – Но и на том спасибо.
Джинн вздернул брови и приложил ладонь к уху.
– Что-что? Я не ослышался?
Тан-Тан и Никс озадаченно переглянулись. А морской конек, который до сих пор молча наблюдал из банки, не выдержал и принялся объяснять:
– Джинны – покорные слуги и рабы, их не благодарят. А если кто-нибудь скажет им спасибо, это будет означать, что джинн свободен и может лететь на все четыре стороны. Вот что вы наделали.
– Вот что Юмлис наделал, - поправил конька Тан-Тан. – Юмлис, ты остолоп.
Тот поежился и виновато опустил взгляд. Вечно у него не клеится. Что ни сделает – всё неудачно. Не Юмлис, а просто какое-то ходячее недоразумение! Лучше б уж в поднебесье глупой птицей летал…
– Не расстраивайся, - похлопал его по плечу Никс. – Тан-Тан не со зла. Ведь обходились же раньше без джинна. И сейчас как-нибудь обойдемся, не правда ли? – Он с укором посмотрел на Тан-Тана. – Кстати, как поживает наша Элл? Не порвалась ли нить во время суматохи с русалками?..
11. Водоворот
– Ты здесь! Какое счастье! – проснувшись, воскликнула Фэй. – Я уж думала, больше не свидимся!
Лисья шапочка съехала на бок и измазалась в травяном соке. Фэй сняла ее, одарила придирчивым взглядом и покачала головой.
– Невелика беда, постираем! – рассмеялась Элл. – Знаешь, как долго я тебя искала! Ведьма, к которой мы ходили выяснять, куда делся твой дар… Это всё она натворила. Разбросала моих подруженек по островам Бурного океана!
Элл едва сдерживалась, чтобы не заплакать. Тоска, копившаяся долгое время, подступала к горлу и наворачивалась на глаза солеными слезами.
– Ну, ты чего? Всё же хорошо, - утешила Фэй и потрепала ее по макушке. – Я нашлась.
– Ты-то нашлась. А как же Эйри? – дрогнувшим голосом спросила Элл.
– Уверена, опасность ей не грозит. Эй, да что с тобой? Ну, в самом деле!
Элл опустилась на колени посреди пестрого луга и дала волю слезам. Ей нужно было многое выплакать, чтобы на душе полегчало.
Нитка, соединявшая ее с кораблем, исчезла.
ПоЛоПлоКаль простоял в бухте до вечерней зари. Из воды прямо на палубу выпрыгивали светящиеся крылатые рыбы, и человек-Костер вызвался сварить из них похлебку. Повиснув на прочных сетях, которые вели к верхушке мачты, Юмлис любовался красками на горизонте. Он был готов вечно смотреть на это предзакатное небо, ловить лицом прохладный, легкомысленный ветер и предаваться несбыточным мечтам. С той поры как его расколдовали, он стал по-другому относиться к жизни. С каждой минутой его благодарность росла и множилась. Он был благодарен за то, что снова может ясно мыслить, разговаривать и питаться не какими-то там жучками-червячками, а полноценной человеческой пищей. Конечно, в образе сороки он умел свободно парить под облаками и спускаться на крыши домов. Но в этом было мало толку. Полеты для Юмлиса-сороки стали делом обычным, и он прекрасно понимал: сложно ценить то, что вошло в привычку.