Элл и бурный океан

Флоренская Юлия

На дне мореплавателей ждало необычное зрелище. Среди запутанных черных водорослей и кораллов какой-то человек жег под водой костер. Тан-Тан сперва решил, что ему мерещится. Но, подплыв ближе, обнаружил, что человек живет под огромным прозрачным куполом из материала, напоминающего не то пластик, не то стекло.

Увидав путешественников, человек минуту-другую стоял, не шевелясь и не веря своим глазам. Но вот наконец он широко улыбнулся и побежал куда-то в сторону, указывая пострадавшим вход в свое убежище.

–

Какое счастье! – радовался Тан-Тан, прыгая на зеленеющей под куполом траве. – Хоть и под водой, а всё же земля!

Элл вытряхнула из мешка сороку-Юмлиса. Тот вывалился черно-белым комком, но сразу же вспорхнул и, обиженно стрекоча, улетел в насаждения плодовых деревьев.

– Как же они растут у вас без света? – изумился Никс, указав на деревья.

Хозяин купола растерянно улыбнулся.

– Искусственное освещение. Жировые лампы, фонари, костры. Особенно костры. Они, конечно, съедают много кислорода. Но у меня имеется приспособление, позволяющее получать кислород из воды.

– Вот так новшество! – подивился Никс. – Если позволите, я бы хотел узнать об этом поподробнее.

– Без проблем, - кивнул хозяин. – Вот сядем вечерком у костра – и поговорим.

Так его и прозвали – человек-Костер. Он против прозвища не возражал. Ему было все равно. Лишь бы не отвергали, лишь бы только не отворачивались. За время своего отшельничества он страх как истосковался по живому общению.

Ближе к вечеру Никс вместе с Тан-Таном совершили опасную вылазку в океан, чтобы доставить к куполу затонувший ПоЛоПлоКаль. А человек-Костер отправился собирать водоросли и кораллы - совершенно без маски, в одном только водолазном костюме. Он умел задерживать дыхание на целый час и при этом отлично себя чувствовал.

Вокруг купола сгущалась глубинная тьма, пропитанная чернотой ночи. И если бы не костер да не масляный фонарь Никса, Элл, наверное, просто легла бы на траву, закрыв голову руками, или забралась бы в палатку, или спряталась бы от пугающего мрака под кроватью, в уютном домике человека-Костра. Сорока скрылась где-то в саду, и оттуда не исходило ни звука. Морской конек в банке задремал, и без друзей Элл ощущала себя ничтожной, маленькой крупинкой посреди бесконечного океана.

Она сидела, прижав колени к груди, и наблюдала, как за стеклом купола змеятся по песку угрюмые тени невиданных рыб. И внимала тоскливым мелодиям, которые доносились из коралловых зарослей.

Лязгнула массивная железная дверь.

– Ты столько всего знаешь! – послышался голос Тан-Тана. Он отжимал вымокшую одежду, и вода лилась на траву. – Может, тебе удастся расколдовать беднягу Юмлиса?

– А кто это – бедняга Юмлис? – поинтересовался человек-Костер.

– Да сорока, что была с нами, - объяснил Тан-Тан.

– А-а-а! – понятливо отозвался тот.
– С острова Сорок, значит? К сожалению, я не умею колдовать. Но с этой задачей наверняка бы справился джинн. Ведь он исполняет любые желания.

–

Вот как? – сказал Тан-Тан. Элл услыхала, как дрогнул его голос. А Тан-Тан вспомнил о шкатулке с синим дымом, из-за которого он чуть не превратился в джинна. Видно, такая у него судьба – спасти друга, пожертвовав своей свободой.

«А зачем мне свобода? – подумал он вдруг. – Я столько времени потратил впустую, стреляя из рогатки в прохожих и шатаясь по лесу без всякой цели. Не лучше ли провести жизнь в шкатулке, исполняя чужие прихоти? Так я хотя бы буду приносить пользу».

Но сколько Тан-Тан себя ни уговаривал, а мысли всё равно возвращались к одному и тому же: свобода, какой бы она ни была, дороже плена, даже если в плену от тебя больше проку.

Никс остался в океане, позаимствовав еще одну придумку человека-Костра – искусственные жабры. Он так увлекся починкой ПоЛоПлоКаля, что пропустил долгожданный вечерний костер и беседу о «непонятных штуках», как называл изобретения Тан-Тан.

Пока Никс заделывал дыру в подводной лодке, человек-Костер, Элл и Тан-Тан собрались у огня, чтобы в приятном молчании попить чая. Сорока склевывала крошки от печенья, которым угощалась Элл. А морской конек пожаловался, что ему давно не меняли воду, и Элл сказала, что утром обязательно поменяет.

Утро на дне Бурного океана ничем не отличалось от ночи. Всё так же липли к куполу склизкие водоросли и так же ползали среди камней водяные змеи. На свой страх и риск Элл натянула скафандр, взяла банку с морским коньком и, надев искусственные жабры, шагнула навстречу неизвестности. Из камеры, где отсасывалась вода, она ступила на зыбкий песок и включила фонарик. И первым, что она увидела, была цветная приветливая рыбка. Вокруг, как оказалось, тоже плавали разноцветные рыбки – с пышными, точно лошадиная грива, хвостами. Элл невольно улыбнулась. Вечно страхи мерещатся там, где их нет и в помине.

– Давай, открывай уже банку, - попросил морской конек. – Моя вода вот-вот протухнет.

Едва оказавшись на воле, он принялся радостно плавать туда-сюда, после чего уцепился хвостом за ветку серого коралла да так и завис. И в этот момент стайка цветных дружелюбных рыбок рассыпалась в разные стороны. Над головой Элл различила чью-то длинную тень, выключила фонарик и поспешила спрятаться в коралловых зарослях.

«Акула, - сообразила она. – Ну, конечно, где же не обходится без акул!»

Она огляделась: кораллы возвышались вокруг подобно древним, давно затонувшим статуям и на ощупь были как бугристая кора.

Акула проплыла мимо, не заметив ни рыбок, ни Элл. И обитатели океанских глубин выглянули из своих укрытий.

– Опасность позади, - сказал морской конек. – Надеюсь, русалок мы здесь не встретим. Но я всё равно буду очень признателен, если ты разрешишь мне вернуться в банку.

– Конечно, - усмехнулась Элл и зажгла тонкий луч фонарика. Луч немедленно высветил у нее под ногами что-то круглое и блестящее. Кольцо! Оно было выковано из светлого металла и покрыто бороздками, словно часть древесного ствола.