Эллинистический мир

Левек Пьер

масеалийская торговля проникала непосредственно во всю

Галлию; монеты Массалии часто служили галлам средством

обмена. Некоторые любопытные предания, показывающие

широкое распространение эллинизма, по всей видимости,

восходят к той эпохе. Так, Тацит приписывает Улиссу (Одиссею)

основание Асцибургия (Этенбург в месте слияния Рура и

Рейна), важном центре на янтарном и оловянном торговом пути.

<169>

Но ни одна область жизни

не была затронута эллинизацией

так, как искусство. Конечно, кельты редко изображали людей, и

те немногочисленные круглые скульптуры, которые дошли до

нас, практически не отмечены влиянием греческой цивилизации.

174

Но декоративное искусство дает нам замечательные

произведения: парадное оружие, украшения из золота и

кораллов, эмали и изделия из бронзы, медные вазы, глиняную

посуду. Здесь используются греческие мотивы украшений, в

частности пальмовые и другие листья, ветви, которые мало-

помалу претерпевали изменения, обогащаясь своеобразным

криволинейным рисунком, в результате чего спирали заменили

пальмовые листья, а стилизованные ветви превратились в

двойные спирали. Растительный орнамент постепенно

трансформировался, следуя прихотливой фантазии, игравшей

кривыми линиями, асимметрией; геометрическими

абстракциями.

С расширением обмена развивалась денежная экономика,

также заимствованная из Греции в Балкано-Дунайском регионе.

Она широко распространилась по всей Кельтике от Венгрии до

Великобритании. Начиная со II в. до н. э. (эта датировка

появления галльских монет взята из работ Ж.-Б. Кольбера де

Болье) в Галлии некоторые племена, такие, как арверны,

имитировали статеры Филиппа и с этого времени располагали

высокопробными золотыми монетами, которые наряду с

массалийскими составляли основной фонд монетного

обращения. К концу II в. до н. э. эта монополия была

поколеблена распространением римских образцов и особенно

появлением местных монет, отчеканенных из золота или серебра

пограничными племенами. И только в течение I в. до п. э.

чеканкой золотых (и особенно серебряных, а затем и бронзовых)

монет начало заниматься большинство кельтских племен.

Краткие греческие или латинские легенды знакомят пас с

названиями племен, именами династов или магистратов,

ответственных за выпуск монеты. Но с течением времени и с

расширением территории, на которой чеканились подражания,

их качество ухудшалось, так как смысл изображения на

прототипе становился непонятным чеканщикам. Его элементы

расчленялись:

так, туловище и ноги коня изображались

отдельно. Монеты приспосабливались к местным верованиям,

что заметно по наличию многочисленных мифологических

символов. Эти символы подчас странно деформированы, в

частности в Арморике, где фантасмагорические узоры, <170>

возможно, соответствуют кельтским мифам, которые мы

находим в ирландском средневековом эпосе. Ни один из

многочисленных варварских народов, копировавших

175

эллинистические монеты, не сделал этого с такой степенью

свободы, фантазии, пренебрежения к классическим канонам

красоты, как кельты.

Действительно, необходимо строго провести границы

воздействия эллинизма на кельтский мир. Соблазненные

греческими шедеврами, галлы подражали им, но при этом очень

вольно перерабатывали, приспосабливая к своим собственным

вкусам, наследованным от абстрактного геометризма

первобытной Европы. Но тем не менее их разум был достаточно

гибок и чувствителен и к другим влияниям, часто шедшим

издалека: стилизованным узорам скифов, геральдическим

животным Ирана. Вклад этрусков также был не менее

значителен. Именно под их влиянием цизальпинские, а затем и

трансальпинские галлы начали строить крепости-оппидумы.

Здесь нужно признать, что Этрурия по крайней мере в области

искусства явилась передатчиком уже усвоенного греческого

влияния.

Только в самых близких к Средиземному морю районах под

непосредственным влиянием Массалии и ее колоний, в районах,

где кельтизм, ослабленный контактами с предыдущим

населением, лигурийцами или иберами, был менее чист, кельты

глубоко проникнутся эллинизмом.

Эллинистическая Массалия

Массалия не потеряла своего могущества. Во время Второй

Пунической войны она была в числе самых верных союзников

Рима, с которым издавна поддерживала прекрасные отношения.

Во II в. до н. э. Рим отплатил за эту поддержку Массалии,

послав свои отряды для защиты города от кельто-лигурийцев и

передав ей обширные территории вдоль побережья, отобранные

у врага, тогда как раньше Массалия располагала лишь очень

небольшими пригородами. Только после того как она неудачно

выбрала союзника в конфликте Цезаря и Помпея в 49 г. до н. э.,

она была включена в состав Римского государства, потеряв свою

независимость.

По своему государственному устройству Массалия –