Эллинистический мир

Левек Пьер

и иноземцы. Хотя рабы иногда объединялись отдельно (как

кампеталиасты на Делосе), большинство братств принимало и

свободных людей, и рабов. В них мужчины и женщины были

равны, а дети даже допускались в хор в качестве певчих. Эти

братства представляли собой первые ячейки социальной

унификации. Классическому миру, в котором

противопоставление грека варвару или гражданина рабу было

абсолютным, где женщиной <158> пренебрегали,

пришел на

смену новый мир, в котором противоречия стирались и все люди

чувствовали себя братьями, потому что любили одного и того же

бога и одинаково ждали от него спасения.

Существовали различные виды братств. Оргеоны (кажется, о

них говорят даже микенские таблички), имевшие многовековую

традицию, почитали героев-покровителей, но они довольно

быстро исчезли. Их заменили фиасы – группы, исповедовавшие

162

культ бога-спасителя, создание которых восходит к концу V в.

до н. э. Эраной – общества, объединенные паями, появились в

III в. до н. о. Они организованы сложнее фиасов, но менее

религиозны, чем они. Благодаря многочисленным надписям мы

довольно хорошо внаем многие из этих сообществ, игравших

все более и более значительную роль в повседневной жизни.

Так, фиасы дионисийских технитов (артистов) – это группы

актеров, которым властители часто поручали организацию

представлений и процессий. Самыми знаменитыми были фиас

«артистов Истмийских и Немейских игр» в Коринфе и фиас

«артистов, находившихся под покровительством Диониса в

Ионии и Геллеспонте», который развернул свою деятельность во

всей Анатолии и которому Атталиды оказывали

покровительство.

Но разница между различными религиозными обществами в

данном случае неважна. Суть их одна и та же: участники

являлись братьями, собиравшимися для молитв, литургий или

пиршеств. Смерть не разделяла их, поскольку у каждого

общества часто было свое кладбище. Люди были объединены,

поскольку избрали одного бога. Союз сердец скреплялся

участием в одних и тех же церемониях, посвящениях, часто в

форме окропления водой или кровью, в одних и тех же постах,

ритуалах, которые, как, например, «катабасис» («сошествие в

землю»), символизировали надежду на загробную жизнь.

Главное же в том, что члены сообществ одинаково рассчитывали

на спасение. Как прекрасно сказал Р. П. Фестюжье, достаточно

заменить имя бога в знаменитой фразе из «Послания к галатам»

(3, 28), и у нас будет определение для всех религиозных

обществ: «Нет ни иудея, ни эллина, ни раба, ни свободного, ни

мужчины,

ни женщины, но все едины во Христе».

Таким образом, тревожный дух эпохи лучшие развеивали

занятиями философией, а простые души тешили себя

надеждами, которые открывали им учения о спасении.

Сложился тот самый тип религии, горячей и живой, <159>

который будет заимствован Римом, и вклад Востока (наряду,

конечно, с греческими элементами) не должен быть в данном

случае преуменьшен.

В этом же мире зарождалась и другая восточная мистическая

религия – религия спасения, постепенно завоевавшая мир,–

христианство. Психологически оно было подготовлено именно

эллинистической религией, несмотря на то что его иудейские

163

корни очевидны. Троица, возможность соединения

божественной и человеческой природы, Богоматерь, культ

святых – все эти догматы имеют прямые аналогии в

религиозных представлениях, бытовавших в эллинистических

царствах Востока, в то время как они глубоко чужды иудаизму.

Весьма важно также и то, что христианство проповедует не

страх перед богом, а любовь к богу, подобно мистическим

религиям Египта и Азии.

В контакте Греции и Азии, который был следствием

завоеваний Александра Великого, трудно измерить то, что дал

Восток эллинистической цивилизации. Может быть, следует

выразиться так: ничего для литературы и науки, немногим

больше для искусства и философии, почти все – для религии.

Обобщая, можно сказать: все, что было смолото на мельнице

языка, испытало незначительное восточное влияние, тогда как

душевные порывы часто находили отклик в соблазнительных и

таинственных верованиях и ритуалах Востока. Если египетский

грек заболевал, то сначала он обращался к греческому врачу,

который использовал почти чисто греческую методику

диагностики, лечения, фармакопею. Но если он терял надежду

обрести таким образом здоровье, то он охотно поднимался в

горы, к фиванским гробницам, чтобы испросить выздоровление

у Аменхотепа, сына Хапу, «благого бога», как ого называют

граффити, почти все составленные по-гречески.

164

Глава 4

Вне политических границ

Наверное, самое характерное явление эллинистической

эпохи – это расширение ойкумены, которое отчетливо

прослеживается как на Западе, так и на Востоке и которое таким

образом связано не только с завоеваниями Александра. Этот