Еловые Боги
Шрифт:
...Ну а о том, что в службе безопасности корпорации "Нексус" установки эти слегка скорректировали, добавив абсолютный приоритет сохранения жизни сотрудника Корпорации, коим являюсь я, но никак не Люмьер, - думаю, мы умолчим.
– Вот как, - бесцветно отозвался Карьялайнен. Покачал головой, крутанул в пальцах баночку с загадочным "биостимулятором", отвернулся, - Я об этом не знал. Извини.
...Чудак он все-таки, этот Лаури. Ну вот за что тут извиняться, тем более ему - можно подумать, он лично разрабатывал дурацкие законы Федерации, закреплявшие генетическую сегрегацию граждан?!
–
Лаури спрятал баночку в один из карманов халата - и, запустив руку в волосы, затрясся от слегка истеричного смеха:
– Ты не поверишь, но... "Яркие Сны"!
– Серьезно?
– я недоверчиво покосился на хихикающего (небывалое зрелище!) инфра-медика, - он что, даже инструкцию к ним не удосужился до конца прочитать?
..."Яркие Сны" - формально даже не наркотик, на Экзотике эти красные, с кисленьким вкусом драже из сгущенного сока какой-то местной ягоды продают, как конфетки. Не вызывают привыкания, не имеют побочных эффектов, дарят необычайно красочные и потрясающе реалистичные сновидения... вот только в инструкции крупным шрифтом выделено "не применять лицам, страдающим психическими расстройствами, в состоянии алкогольного опьянения, а также в условиях погружения в инфру"!
– Серьезно, - Лаури, отсмеявшись, потряс головой.
– Придурок, иначе не скажешь. Так дешево запродать свою память, и, если б не ты - то и жизнь! Пока я перерыл его вещи, пока отыскал там початую пачку с драже... спасать его было бы поздно, даже найдись у меня нужный антидот.
– Вот черт, - прошептал я, чувствуя, что сердце снова начинает ныть, - Кому рассказать - не поверят... я понимаю, там, "белая чайка" или еще что, но "Яркие Сны", их же детям с двенадцати лет продают!..
...Похоже, нервничать мне было рановато. Перед глазами начало стремительно темнеть, и Лаури, бросив взгляд на тревожно запикавшие мониторы, опять опустил мне на грудь свою руку, вполголоса чертыхнувшись на финском. Сердце перестало трепыхаться - а от руки Карьялайнена расползалось слабенькое, но весьма узнаваемое тепло... и, сложив два и два и поздравив себя с тем, что только сейчас разглядел очевидное, я выдохнул:
– Ты... ты латентный сайоник, ведь так?
Рука, лежавшая на моей груди, дернулась:
– Да...
– Лаури отвел в сторону взгляд.
– Да, думаю, можно назвать меня - так.
– Ты... ты ведь не регистрирован?
– я облизнул искусанные и пересохшие губы, - Ты... из Сопротивления?
– Из этих идиотов?
– мне послышался нервный смешок, - Нет. Цели у них хороши, спору нет, а вот методы никуда не годятся.
Уф, аж от сердца отлегло.
– Но... но тогда почему ты не стал проходить регистрацию?
Карьялайнен снял ладонь с моей груди. Опустил голову - и сцепил руки на коленях, так, что пальцы побелели:
– Я не хотел бы, чтобы эти... способности... стали служить для убийства.
– Убийства?!
– черт, что за дикие мысли у Лаури!
– Какого убийства?! Кто тебе это наплел?! Прошел бы регистрацию, ну, понизили бы категорию гражданства до "бета", и все! Зато к Метлинским смог бы поступить на обучение!
– Знаю. А еще знаю, что только две трети из них, и не более половины Метлинских, работает по основной специальности, - а именно, лечат людей.
Черт, а вот тут он меня подловил. И ведь правда же, ходили среди сайоников осторожные слухи, что далеко не все Метлинские работают в медицинских центрах "Нексуса" и в своих клиниках. В самом деле, специалист, способный усилием воли регулировать ритм сердца или воздействовать на факторы свертывания крови, придется кстати не только в больнице...
– Но ведь необязательно тебя заставили бы...
– неуверенно начал я.
– Я не хочу рисковать, - отрезал Лаури.
– Я - врач. Я давал клятву.
Все, ладно, вопрос с регистрацией посчитаем закрытым, и сменим-ка тему - пока не рассорились. Кстати, я ведь до сих пор, кажется, не поблагодарил инфра-медика за спасение?
– Не хочешь и не хочешь, твое дело. Да, я тут хотел сказать... в общем, спасибо. У меня ведь случился инфаркт?
– У тебя, Крис Русланов, - брови талассианина сдвинулись, а в голосе прорезался звонкий металл, - был приступ тахикардии, вызвавший фибрилляцию желудочков и остановку сердца. А еще...
– рука приподнялась, сделала круговое движение, - У тебя... не свое сердце, да?
Надо же! Я и не знал, что целители могут и это учуять, сердце-то выращено из моего же клеточного материала - наполовину, так точно. И кстати, какой же тогда это латентный сайоникс-синдром, это синдром активный, и по меньшей мере первой стадии! Интересно, как он ухитрился обойти генетический тест?..
– Да. Это мое второе сердце.
– А что с первым?
– нахмурился Лаури, убирая ладонь и перекидывая за плечо свесившиеся на лицо косички, - Тебе ведь всего двадцать шесть!
– Сгорело, - я ухитрился философски пожать плечами - лежа, - У всех эмпатов сердце рано приходит в негодность. Обычно за всю жизнь каждый из нас успевает сменить по пять-шесть.
...Правда, у меня новое сердце прижилось столь неохотно, что после полугода в лучшей из клиник Метлинских был вынесен суровый врачебный вердикт - второе сердце будет также и последним для меня. Но об этом Карьялайнену, думаю, не обязательно знать. И без того какой-то бледный, вон и мешки под глазами, как будто неделю не спал...
...Неделю?..
Вот ведь черт!!!
– А... а как долго я тут провалялся в отключке?
Лаури устало улыбнулся:
– Почти что трое суток по стандарту Сальватерры.
– Perkele!
– лаконично выразился я, вызвав у Карьялайнена смешок:
– Успехи делаешь, Крис Флеминг - глядишь, к концу полета и вовсе по-фински заговоришь... и да, не надо нервничать. Мы идем к ближайшей по курсу планете, чтобы там высадить этого urpo Люмьера. Ему предстоит долгий курс лечения в психиатрической клинике - лучше бы у Метлинских, но, к несчастью, там, куда мы держим путь, таких не водится, - Лаури глянул на мониторы. Принялся деловито прилаживать к стойке капельницы новый пакет: