Еловые Боги
Шрифт:
– Увеличьте подачу "эссенции", мне нужно, чтобы видения были поярче того, что мы наблюдали вчера. Да, и подключите проектор. Я хочу увидеть то, что пригрезится этому ясновидящему.
– Да, гендиректор Шанкар, - кивнул старший из медиков, и тронул пару клавиш на одном из пультов, - Однако вынужден предупредить, что ресурс данного конкретного ясновидящего уже почти выработан, - он озабоченно глянул на спящего, - слабо задергавшегося, когда по проводкам заструилась в его вены бледно-розовая жидкость, - Нам нужен будет свежий экземпляр, если вы собираетесь - продолжать наблюдения...
–
– ...и хорошо бы на сей раз заполучить чистокровного ясновидящего из Семьи Эли. Эти сопротивленцы мало на что годны, все - сайоники на первой стадии синдрома, в первом поколении, у всех почти чистый геном, - медик поморщился, - Да и на "эссенции" чистокровный Эли смог бы продержаться значительно дольше - эти же сгорают за два месяца, только и успевай заменять!
– Но-но, Луис, - с усмешкою погрозил ему пальцем Шанкар, - Не забывайте, что чистокровные Эли - такие же, как мы с вами, граждане Федерации, пусть и с ограничением политических прав!.. Так, что с нашим объектом? Он уже в нужной кондиции?
– Да, биотики мозга сигнализируют о вхождении в ясновидческий транс.
– Тогда притушите-ка свет, - Лекс вернулся к родственникам - и присел на кресло рядом с диванчиком, на котором устроилась Сати, - Давайте же посмотрим, что нам сегодня покажут.
Свет в обоих комнатах погас - и стало заметным зарождавшееся в недрах крестообразного ложемента слабое зеленоватое свечение. Апсаранский аметист, баснословно дорогой и баснословно редкий, был ценен тем, что служил усилителем мозговых волн - и позволял переводить грезы ясновидящих в визуальные образы. Образ начал проявляться на экране главного монитора, занимавшего целую стену - совсем слабый, идущий рябью помех.
– Ничего не разобрать, - досадливо прицокнул Янус.
– Простимулируйте лобные доли, - распорядился Лекс медикам, - И дайте ему более концентрированную эссенцию... пятидесятипроцентую, думаю. Да, я знаю, что это опасно!.. Делайте.
Картинка стала рельефней и четче - а вот ясновидящий начал жалобно хныкать, корчась в оковах ремней, удерживающих его на ложементе.
– Не вырвется?..
– обеспокоилась было Сати, но тут изображение наконец-то стабилизировалось, и о ясновидящем тут же забыли - внимание собравшихся сконцентрировалось на мониторе. Грезил ясновидящий, кажется, о какой-то планете...
– Халькион, - постановил Янус. Действительно, это был именно Халькион - судить об этом позволяли выстроившиеся кольцами орбитальные верфи, знаменитые халькионские верфи, на которых строились крупнотоннажные суда, рукмы, и совсем уж исполинские трипуры. Поле видения медленно сужалось, его фокус смещался с орбиты к поверхности. Халькион был планетой океанов, и города строились на редких островах да плавучих платформах. Атмосфера, веками терраформирования приближенная к земной, позволяла обходиться без защитных куполов - и город, грезящийся ясновидящему, мог похвалиться множеством роскошных парков, где пышным цветом цвела завезенная с Изначальной глициния, модифицированная так, чтобы приспособиться к здешнему долгому году. Сезон цветения самосветящейся халькионской глицинии всякий раз собирал немало эстетствующих со всей Федерации, вот и сейчас парки бурлили от толп туристов с соседней Апсары. Те бродили по
– И что?
– нахмурилась Алана, отворачиваясь от экрана, - Это все? Ты оторвал нас от дел для того, чтобы полюбоваться цветочками?
В ее голосе послышалась явственная угроза.
Лекс покачал головой - и кивнул на экран. Алана скептически обернулась обратно... и выдала столь нецензурное выражение, что ее брат поморщился.
Туристы, только что бродившие под сенью глициний с голокамерами и мороженым, в панике разбегались, а небо над их головами, нежно-зеленое халькионское небо, протаяло пятном кромешной черноты.
– Это что за...
Верхушки глициний, буйствовавших сине-лиловым и аметистовым, начали усыхать и чернеть, а за ними - трава на лужайках... брусчатка... расставленные по аллеям скамейки.
И люди.
Видение не передавало звуков, но даже так, в комнате послышалось эхо воплей людей, настигнутых разливающимся мраком, людей, рассыпавшихся заживо, рассыпавшихся черной трухой. Все опадало ей, развеивались в прах - деревья... камень... волна голодной черноты достигла берега и хлынула в океан, потоки ее скручивались, сплетались в реки, в ручьи, растекавшиеся по городу, - все, чего они касались, вначале чернело, потом рассыпалось.
– Что за черт, - прошептала Сати, нервно прикусывая губу.
– Что это... такое?
Никто не ответил ей. Фокус видения выхватил брошенную кем-то книгу, - посередине открытой страницы протаяла черная клякса, выпустила тонкие и подвижные щупы, потянулось ими к буквам, оплетая те, поглощая в себя. Очень скоро книга тоже рассыпалась прахом, - но прежде, чем это случилось, исчезли все буквы.
– Информация, - Янус наблюдал за творившимся на экране кошмаром с бесстрастным интересом исследователя, - Что-то ее поглощает, любую - от текстовой до генетической... хм.
Видение выхватило из толпы женщину - она упала на колени, схватилась за горло, лицо налилось кровью...
– Похоже, оно добралось и до молекулярных структур кислорода, - тем же бесстрастным голосом заметил Ворон, наклоняясь вперед, чтобы получше разобрать, как щуп черноты, захлестнувшей лодыжку женщины, расползается по коже, проникает под ту - и плоть оплавляется, стекает черной грязью с обнажившихся костей, а затем превращается в пыль. Сати тоже сунулась было к экрану, рассмотреть, что происходит с телом жертвы черноты во всех подробностях, аж палец прикусила. Но тут ясновидящий застонал, забился в путах оплетавших его проводов, и изображение вновь пошло рябью, превратившись в беспорядочное черно-белое мельтешение.
– Это еще что?
– недовольно скривилась девушка, - Нам опять ничего не видно!
– Проекция страха. Луис! Что у вам там с фильтрами происходит? Этого быть не должно!
– Ничего невозможно поделать, - медик виновато развел руками, - Объект боится... точнее, он в панике. Она пробивает все фильтры.
Словно в подтверждение его слов, изображение мигнуло - и погасло.
– Когда там у нас на Халькионе весна?
– деловито осведомился Янус, делая какие-то пометки в затрепанном до безобразия блокноте, испещренном закладками.