Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика

Гегель Георг Вильгельм Фридрих

УЧЕНИЕ 0 СУЩНОСТИ

243

вляют внешность действительного. Они имеют свою рефлексию

внутрь себя в лице внутри себя определенного действительного, в

лице содержания как их существенного определяющего основания.

Конечность случайного и возможного состоит поэтому, как мы

видим теперь, в том, что определение формы отлично от содержания, и

возможно ли и случайно ли то или другое, — это зависит от

содержания.

Прибавление. Возможность,

как то, что есть лишь внутреннее

действительности, есть именно поэтому также и лишь внешняя

действительность или случайность. Случайное есть вообще лишь нечто

такое, что имеет основание своего существования не в самом себе, а в

другом. Это—тот образ, в котором действительность первоначально

предстает сознанию и который часто смешивают с самой

действительностью. Случайность, однако, есть лишь действительное в

односторонней форме рефлексий в другое, или, иными словами, есть

действительное в значении чего–то лишь возможного. Мы соответственно этому

рассматриваем случайное как нечто такое, что может быть и может

также и не быть, которое может быть таким, а также и другим, чье бытие или

небытие, бытие такого или другого рода, имеет свое основание

не в нем самом, а в другом. Преодоление этого случайного есть вообще

столь же, с одной стороны, задача познания, сколь, с другой стороны,

очень важно в области практического поведения не застревать в

случайности хотения или произвола. И все же часто, в особенности в новейшее

время, случайность непростительно возвеличивалась, и ей приписывали

также и в духовном мире значение, которым она на самом деле не

обладает. Что касается раньше всего природы, то она нередко служит

предметом удивления главным образом лишь за богатство и многообразие

ее образований. Однако это богатство, как таковое, взятое

независимо от имеющегося в нем раскрытия идеи, не представляет собою

высокого интереса для разума, и в великом многообразии

органических и неорганических образований оно доставляет нам лишь

зрелище случайности, теряющейся в тумане неопределенности. Это

пестрое многообразие видов животных и растений, беспрестанно

меняющийся вид и расположение облаков и т. п. не должно во

всяком случае ставиться выше столь же случайных фантазий

предающегося своему произволу духа. Удивление, с которым мы

встречаем подобного рода явления, представляет собою очень абстрактное

отношение к вещам, от которого следует перейти к высшему

пониманию, к разумению внутренней гармонии и закономерности природы.

16*

244

Особенно

важное значение имеет достодолжная оценка

случайности по отношению к воле. Когда говорят о свободе воли, то часто

понимают под этим лишь произвол, т. е. волю в форме случайности. Но

хотя произвол, как способность определять себя к тому или иному,

несомненно и есть на самом деле существенный момент свободной

согласно своему понятию воли, он, однако, отнюдь не есть сама свобода,

а есть пока только формальная свобода. Истинно свободная воля,

содержащая в себе произвол в снятом виде, сознает свое содержание

как само по себе прочное и вместе с тем знает его безусловно своим.

Напротив, воля, остающаяся на ступени произвола, даже в том

случае, когда она решает в пользу истинного и справедливого по своему

содержанию, все же еще страдает тщеславным представлением, что,

если бы ей было угодно, она могла бы решить также и в пользу другого

поступка. Впрочем, при ближайшем рассмотрении произвол

оказывается противоречием, поскольку здесь форма и содержание еще

противополагаются друг другу. Содержание произвола есть нечто данное,

и мы его знаем как содержание, имеющее свое основание не в самой

воле, а во внешних обстоятельствах. Свобода по отношению к такому

содержанию существует поэтому лишь в форме выбора, каковая

формальная свобода и должна рассматриваться как лишь мнимая свобода,

поскольку тем же внешним обстоятельствам, в которых имеет свое

основание преднайденное волей содержание, мы должны приписывать

также и то, что воля решает как раз в пользу одного, а не другого.

Хотя, как мы выяснили, случайность есть лишь односторонний

момент действительности и поэтому не должна быть смешиваема с

последней, ей все же, как некоей форме идеи, следует отдавать

должное также и в предметном мире. Это верно прежде всего по

отношению к природе, на поверхности которой, так сказать, случайность

находит себе свободное поприще, и мы должны это признать, а не

претенциозно утверждать (как это ошибочно приписывают философии),

что события могли происходить в ней только так, а не иначе. Но

случайное точно так же проявляется и в духовном мире, как мы уже

заметили выше относительно воли, которая содержит в себе случайное

в форме произвола, но содержит его в себе лишь как снятый момент. И

по отношению к духу и его деятельности следует также остерегаться,

чтобы прекрасное само по себе стремление к разумному познанию не