Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика

Гегель Георг Вильгельм Фридрих

что наша деятельность либо останавливается на одной лишь

отрицательной и абстрактной форме понятия, либо понимает его, согласно его

истинной природе, как вместе с тем положительное и конкретное. Так,

например, если мы рассматриваем понятие свободы как абстрактную

противоположность необходимости, то это только рассудочное

понятие свободы; истинное же и разумное понятие свободы содержит

внутри себя необходимость как снятую. Точно так

же выставленное так

называемым деизмом определение бога есть лишь рассудочное понятие

бога; христианская же религия, знающая бога триединым, содержит в

себе разумное понятие бога.

а) Качественное умозаключение.

§ 183.

Первое умозаключение есть умозаключение наличного бытия, или

качественное умозаключение, как было указано в предшествующем

параграфе. Его форма есть A) ? — О—В, т. е. некий субъект, как

единичное, смыкается с неким всеобщим определением посредством

некоего качества.

Примечание. Тот факт, что субъект (terminus minor) обладает

кроме определения единичности, еще и другими определениями, и что

точно так же и другой крайний термин (предикат заключительного

предложения, terminus maior), кроме того определения, что он есть

некое всеобщее, обладает еще дальнейшими определениями, — этот

факт не имеет здесь значения; здесь имеют значение и принимаются

во внимание только те формы, посредством которых эти члены

создают умозаключение.

Прибавление. Умозаключение наличного бытия есть только

умозаключение рассудка, а именно постольку, поскольку здесь

единичность, особенность и всеобщность противостоят друг другу совершенно

абстрактно. Таким образом это умозаключение есть наибольшее

выхождение понятия за свои пределы. Перед нами здесь некое недосред-

УЧЕНИЕ 0 ПОНЯТИИ

291

ственно единичное, как субъект; в этом субъекте выдвигается какая-

нибудь особенная сторона, некоторое свойство, и посредством

последнего единичное обнаруживает себя всеобщим. Так, например, мы

говорим: эта роза красна, красное есть цвет; роза, следовательно,

обладает цветом. Главным образом эта именно форма умозаключения

рассматривается в обычной логике. Когда–то рассматривали

умозаключение как абсолютное правило всякого познания, и научное

утверждение считалось оправданным только в том случае, если было

доказано как опосредствованное умозаключением. В наше время

различные формы умозаключения встречаются еще почти исключительно

только в учебных руководствах по логике, и знание этих форм считается

пустой

школьной мудростью, из которой нельзя сделать никакого

дальнейшего употребления ни в практической жизни, ни в науке.

Относительно этого убеждения мы должны раньше всего заметить, что, хотя

и было бы излишне и педантично по всякому поводу выступать со всем

аппаратом формального умозаключения, все же различные формы

умозаключения никогда не теряют значения в нашем познании. Когда,

например, человек, проснувшись утром в зимнюю пору, слышит

скрип саней на улице и это его приводит к заключению, что ночью

был сильный мороз, то он этим производит умозаключение, и

подобную операцию мы повторяем ежедневно в самых разнообразных

обстоятельствах. Следовательно, по крайней мере, немалый интерес

должно было бы представлять для нас, как мыслящих людей,

осознание этой своей повседневной деятельности, подобно тому, как

представляет общепризнанный интерес знать не только функции нашей

органической жизни, как, например, функции пищеварения,

кровообращения, дыхания и т. д., но также и процессы и формы окружающей

нас природы. При этом следует тут же согласиться с тем, что, подобно

тому, как не требуется предшествующего изучения анатомии и

физиологии для того, чтобы надлежащим образом переваривать пищу, дышать

и т. д., так и не требуется предварительно изучать логику для того,

чтобы делать правильные умозаключения. — Аристотель был первым,

заметившим и описавшим различные формы и так называемые фигуры

умозаключения в их субъективном значении, и он сделал это так точно

и определенно, что в существенном нечего было больше прибавить.

Но, хотя это создание Аристотеля делает ему великую честь, мы

должны, однако, знать, что он в своих собственно философских

исследованиях отнюдь не пользовался ни формами умозаключения рассудка,

ни вообще формами конечного мышления (см. § 189).

19*

292

§ 184.

Это умозаключение (а) совершенно случайно по своим

определениям, так как средний термин, как абстрактная особенность, есть лишь

какая–либо определенность субъекта, и последний, как

непосредственный и, следовательно, эмпирически–конкретный, обладает

несколькими такими определенностями; субъект, следовательно, может быть

смыкаем также с некоторыми другими всеобщностями, и точно так же

единичная особенность может, в свою очередь, обладать внутри себя