Енох

Сорокин Ефим

 - Что такое война, Енох?
– спросила Ноема, продолжив спуск.

 - Война?
– Енох не знал, как объяснить и, печалясь от своего бессловесия, сказал.
– Это когда люди убивают друг друга.

 Ноема понимающе кивнула.

 - Между Каином и Авелем была война?

 Енох промолчал. Ноема тихо отворила медную храмовую дверь.

 У самого входа на тонкой бамбуковой циновке спал мужчина, по пояс голый, с волосатой грудью. Это был Нир. Его откинутая сильная рука сжимала зубило. Ноема обошла зал, зажигая светильники. Из полутьмы проступили семь белокаменных ангелов в три человеческих роста, у ног

которых из гигантского яйца вылуплялся человеческий зародыш.

 - Ты, Енох, так смотришь на скульптуры Нира, будто они могут пошатнуть миропорядок, - с мягкой иронией сказала Ноема.
– Похожи они на ангелов, которые видел ты?

 - Похожи, - печально сказал Енох, - только зачем он приделал им бороды?.. Нир - гениальный скульптор, но...

 - Ниру помогают ангелы, - твердо сказала Ноема, глядя на спящего скульптора. Его руки, плечи, грудь и лицо были припорошены мраморной пылью, и он сам в сонной неподвижности походил на одного из ангелов, которых он изваял.
– Нир говорит, что подходя к глыбе, призывает их. Он молится им, когда его зубило только в одной точке соприкасается с камнем. И когда почувствует в этой точке ангельскую силу, начинает работу. Нир исповедует: человек создан между ангелом и животным. От животных нас отличает разум и речь - от ангелов гнев и похоть. Светлые ангелы влекут нас вверх - падшие ангелы тянут вниз.

 - Бог создал человека после ангелов, когда часть их уже отпала от Него. Падшие ангелы уже не могут возвратиться к Богу, потому что так созданы. Человек сложнее. Он может отпасть от Бога, но, покаявшись, вернуться к Нему. Потенциально мы выше ангелов, - твердо сказал Енох.
– Этому и позавидовал херувим Денница. И теперь за сердце человека идет борьба... Не ангелы сотворили человека, Ноема! Нир топчется в заколдованном круге, страдает, мучается, терпит нужду и несвободу, - сокрушенно говорил Енох, глядя на спящего скульптора.
– И я, Ноема, не знаю, как сказать Ниру, что его труд напрасен для вечности.

 - Ты уверен, что это так, Енох?

 Енох пожал плечами.

 - Господь зрит в сердце человека. Нир своим творчеством напоминает о вечности тем, кто о ней не задумывается. Я все время сравниваю его с поэтом, который будет жить во времена пророка Илии. Имя его - Гомер. Люди до конца времен сохранят тексты этого гения.

 - А что говорил пророк Илия Гомеру?

 - Они жили в разных городах и, кажется, никогда не встречались. Да и... люди во все времена мало будут прислушиваться к пророческому слову. Не ангелы сотворили человека, Ноема, - повторил Енох.

 - А они и не смогли довершить творения. Ангелы попросили помощи у высшего существа, - спокойно сказала Ноема, удивляясь изменчивости своего голоса, улавливая в нем нотки превосходства над неуверенными словами Еноха.
– Высшее существо вдохнуло в человека жизнь.
– Ноема посмотрела вверх и подняла руку. Легкая ткань соскользнула с нее, обнажив до плеча. Енох осторожно поднял голову, точно смотрел не вверх, а заглядывал в ужасную пропасть. Из купола рельефно проступала козлиная голова с натужной гримасой на морде. Енох отшатнулся, точно задетый мощным дыханием козла.

 - Духи не оставят пустыми идолов Нира, - сказал Енох, глядя в пол.

 - Он будет польщен, если ты, Енох, окажешься прав.

 Когда вернулись в опочивальню, Ноема спросила:

 -

Разве можно молиться пастушескому Богу в моем доме?

 - К Нему можно взывать отовсюду.

 - И Он услышит тебя?

 - Я надеюсь. - Енох встал на колени у окна, выходящего на восток. Тишина стояла такая, что снаружи были слышны крики воронов, возвещающие наступающее утро. Енох молился.

 Ноема в задумчивости расчесывала костяным гребнем волосы, пока они не превратились в черный поток. Енох молился. Ноема вынула из воды душистые цветы и стала плести венок.

 Енох молился. Ноема надела венок на голову, аромат цветов одурманил женщину, и она задремала. Плечо и рука обвисли. Ноема вздрогнула и задышала ровно.

 Енох молился.

 Рядом с ложем беспомощно простонал женский идол.

 Ноема спала.

 Енох внимал Богу.

 49. В это же самое время Тувалкаин, вымытый, в чистых одеждах, поджидая жреца-священнокнижника, дремал за столом в глубоком кресле.

 Жрец-священнокнижник явился к утру, когда солнечный свет уже заглянул в узкие окна под потолком и своим присутствием облегчил все предметы в библиотеке. Даже минералы на полках, в местах, где на них падал свет, казались легкими и полупрозрачными. Жрец остановился перед столом в усеченном конусе света. На его левой руке бликовали висящие на цепочке чернильница и маленький колчан с тростниковыми перьями. В правой руке, слегка дрожащей, жрец бережно держал папирус. Мозоль на правой фаланге длинного среднего пальца чернела въевшейся краской. Ей же был испачкан кончик носа жреца, будто он нюхал написанные буквы. Тувалкаин снисходительно улыбнулся.

 - Я прочитал и переписал записи Еноха-сифита, господин! И хочу доложить, что система знаков Еноха основана на письменности каинитов.

 - Я не сомневался в этом.
– Тувалкаин удовлетворенно кивнул, не меняя полулежащей позы. Вокруг него все было легко и празднично. Его убаюкивало бликование чернильницы.

 - Очевидно, Иавал-скотовод передал Еноху часть своей власти над письменами. (Тувалкаин удовлетворенно кивнул.) Но Енох обогатил ее несколькими знаками, которые передают гласные звуки. (Тувалкаин вопросительно насуровил брови.)

 - Я благодарю тебя, Иагу. И еще раз извини, что заставил тебя работать всю ночь.

 - Это не работа, господин! Творческий труд приносит радость.
– Он вынул из холщовой сумки скалки с пергаментом Иавала и передал Тувалкаину.

 - Я вывел записи Еноха, господин, как вы велели.

 Тувалкаин кивком поблагодарил жреца за исполнительность.

 - Оставь свой папирус с блаженствами Еноха и... ты свободен!
– сказал Тувалкаин, как обычно тоном подчеркивая корень любимого прилагательного.

 - Господин! Я хочу сказать, что Енох-сифит талантливый человек. Его знаковые добавления облегчают воспроизведение написанного. Его знаки обогатят нашу письменность, если мы их примем. (Тувалкаин снова вопросительно нахмурил брови.) Не секрет, что многие каиниты умеют читать и писать, но затрудняются переводить написанное речью (брови Тувалкаина снова вопросительно нахмурились). Я осмелился заговорить об этом, господин, зная ваше стремление к объединению всех детей Адама. Принятие знаков Еноха-сифита в письменность каинитов непременно послужит делу, на которое вас благословили боги.