Эпизод из жизни мистера Ваткинса Тотля (старая орфография)
Шрифт:
Мистеръ Ваткинсъ Тотль приступилъ было доказывать, что ричардсоново правило побждать женскія сердца есть самое лучшее, но внезапный приходъ Марты остановилъ его. Въ рук Марты была розовая треугольная записочка.
— Миссъ Лиллертонъ свидтельствуетъ вамъ почтеніе, сказала Марта, вручила Ваткинсу записочку и скрылась.
— Замчаете, какая деликатность? сказалъ Тотль, обращаясь къ Парсонсу. — Съ горничной только и можно свидтельствовать почтеніе, но не посылать любовь.
Мистеръ Габріэль Парсонсъ не зналъ, что отвчать на это замчаніе, и потому
— Отправляемтесь же сейчасъ: не нужно терять золотое время, сказалъ Ваткинсъ, когда прекратился порывъ его веселости, которая обнаружилась въ немъ вслдствіе практической шутки Парсонса.
— Превосходно, чудесно! восклицалъ мистеръ Парсонсъ, и черезъ пять минутъ они находились у садовой калитки виллы, занимаемой дядей мистера Томсона.
— Дома ли мистеръ Томсонъ? спросилъ Тотль у лакея.
— Мистеръ Томсонъ дома, отвчалъ слуга, съ нкоторымъ замшательствомъ: — но только они приказали мн сказывать, чтобы ихъ никто не безпокоилъ.
— Ничего; мы свои люди, отвчалъ Ваткинсъ.
— Врно онъ очень занять? спросилъ Парсонсъ, просовываясь въ калитку.
— О, нтъ! мистеръ Парсонсъ, нельзя сказать, чтобы они были заняты, но только играютъ теперь на вилонжели и не приказали безпокоить себя.
— Поди же скажи, что я здсь, сказалъ мистеръ Парсонсъ, приближаясь къ дому: — скажи, что мистеръ Парсонсъ и мистеръ Тотль желаютъ переговорятъ съ нимъ по весьма важному длу.
Лакей провелъ ихъ въ гостиную и пошелъ передать приказаніе. Отдаленный вой вилонжеля прекратился; на лстниц послышались шаги, и вскор передъ гостями представился мистеръ Томсонъ и съ непритворнымъ радушіемъ обмнялся пожатіемъ рукъ.
— Меня просили передать вамъ эту записку, сказалъ Ваткинсъ, вручая Томсону посланіе.
— Отъ миссъ Лиллертонъ? сказалъ Томсонъ, внезапно мняясь въ лиц. — Пожалуста, садитесь.
Мастеръ Тотль слъ и все время, пока Томсонъ читалъ записку, внимательно смотрлъ на портретъ архіепископа кентэрбёрійскаго, висвшій надъ каминомъ.
Окончивъ чтеніе, мистеръ Томсонъ всталъ съ мста и съ сомнніемъ взглянулъ на Парсонса.
— Позвольте спросить, сказалъ онъ, обращаясь къ Ваткинсу Тотлю: — знакомъ ли вашъ другъ съ цлью вашего посщенія?
— Ему извстна эта цль не хуже моего, отвчалъ Ваткинсъ, съ выразительнымъ взглядомъ.
— Въ такомъ случа, сэръ, сказалъ Томсонъ, сжимая об руки Тотля: — позвольте мн въ присутствіи общаго нашего друга принести вамъ самую искреннюю благодарность за великодушное участіе, которое принимали вы въ этомъ дл,
«Онъ воображаетъ, что я хочу при этомъ случа сдлать пожертвованіе, — подумалъ Тотль. — Странные эти люди! Только и думаютъ о себ.»
— Я очень сожалю, сэръ, что съ перваго знакомства не понялъ вашихъ намреній, продолжалъ Томсонъ. — Безкорыстно и великодушно, въ всякомъ смысл слова! Очень мало найдется такихъ людей, которые поступили бы по вашему примру.
Мистеръ Ваткинсъ Тотль не могъ не подумать, что послднее замчаніе относилось
— Скажите, когда же будетъ сватьба?
— Во вторникъ, отвчалъ Томсонъ: — во вторникъ по утру, въ половин девятаго.
— Необыкновенно рано, замтилъ Ваткинсъ Тотль, съ видомъ торжественнаго самоотверженія. — Едва ли я успю пріхать сюда такъ рано.
(Эти слова предназначались для шутки.)
— Ради Бога, не стсняйте себя, мой добрый другъ! отвчалъ Томсонъ, полный восторга, и снова отъ чистаго сердца пожимая Ваткинсу руку; — вы можете пріхать къ завтраку.
— Какъ! сказалъ Парсонъ, съ такимъ удивительнымъ выраженіемъ, какого еще никогда не показывалось на человческомъ лиц.
— Что!? воскликнулъ Ваткинсъ Тотль, въ одинъ моментъ съ Парсонсомъ.
— Я говорю, что вы можете пріхать къ завтраку, хотя присутствіе ваше при бракосочетаніи доставило бы вамъ величайшее удовольствіе.
Мистеръ Ваткинсъ Тотль прислонился къ стн и устремилъ на Томсона безумные взоры.
— Томсонъ, сказалъ Парсонсъ, нетерпливо приглаживая лвой рукой шляпу: — кого ты подразумваешь подъ словомъ «намъ»?
Въ свою очередь и на лиц мистера Томсона отразилась безсмысленность.
— Вы спрашиваете кого? отвчалъ онъ: — миссъ Лиллертонъ, которая въ тотъ день перемнитъ имя свое на мистриссъ Томсонъ, то есть….
— Пожалуста, не смотри ты на этого безумца! сердито воскликнулъ Парсонсъ, въ то время, какъ судорожныя измненія лица Ваткинса Тотля привлекли на себя изумленные взгляды Томсона: — лучше объясни мн въ двухъ-трехъ словахъ содержаніе этой записки.
— Эта записка, отвчалъ Томсонъ:- отъ миссъ Лиллертонъ, съ которой вотъ ужъ пять недль, какъ я обрученъ. Ея удивительная скромность и странныя понятія о нкоторыхъ предметахъ лишали меня всякой возможности окончить какіе дло. Въ своей записк миссъ Лиллертонъ увдомляетъ меня, что она открылась мистриссъ Парсонсъ въ нашихъ отношеніяхъ и просила ее быть посредницей между нами, что мистриссъ Парсонсъ сообщила обстоятельство дла вотъ этому почтенному джентльмену, мистеру Тотлю, и что онъ, мистеръ Тотль, въ самыхъ искреннихъ и деликатныхъ выраженіяхъ, вызвался помогать намъ во всемъ и даже принялъ на себя трудъ доставить это записку, въ которой заключается общаніе, такъ долго мною ожидаемое. — Я надюсь, чтобы когда нибудь могъ достойно отблагодарить мистера Тотля за его великодушный поступокъ.
— Прощай, Томсонъ! смазалъ Парсонсъ, не медля доле ни минуты и увлекая съ собой разстроеннаго Тотля.
— Посидите пожалуста! не хотите ли выпить вина? сказалъ Томсонъ.
— Нтъ, благодарю покорно! я и то много пилъ, отвчалъ Парсонсъ, выходя изъ гостиной, сопровождаемый Ваткинсомъ, потерявшимъ всякое сознаніе о происходившемъ вокругъ него.
Мистеръ Габріэль всю дорогу свисталъ, прошелъ съ полъ-мили дале своихъ ворогъ, потомъ вдругъ остановился и сказалъ:
— Надобно правду сказать, ты умный малый, Тотль!