Эпоха и Я. Хроники хулигана
Шрифт:
Oтар Kушанашвили: Раньше, год назад, я бы сказал, что нет. А сейчас думаю, что он проигрывает конечно визуально, он, как гимназист, а тот, как вор в законе.
Дмитрий Быков: Дело не в том, что захотят Медведева, а в том, что Путина уже не захотят, у меня есть такое ощущение.
Oтар Kушанашвили: Я думаю, что Владимир Отарович заставит полюбить.
Дмитрий Быков: Думаешь, что он следующий президент?
Oтар Kушанашвили: Я думаю, что одно из двух: либо отчаянная ноздря в ноздрю,
Дмитрий Быков: А прогноза насчет Ходорковского у тебя нет?
Oтар Kушанашвили: У меня есть только надежда, что 15-го его выпустят, начнут зачитывать оправдательный приговор.
Дмитрий Быков: Хотелось бы надеяться.
Oтар Kушанашвили: Я закаялся вообще говорить на эти темы.
Дмитрий Быков: Он свое получил, мне кажется. Добивать нельзя.
Oтар Kушанашвили: Вот зачем ставить на колени человека, которого уже и так наказали! Достойнейшим образом ведет себя, не трусливо, не с высунутым языком, ведет себя там, где я провел какие-то дни, и считают, что там один день – повод для суицида.
Дмитрий Быков: А он восемь лет.
Oтар Kушанашвили: Да, и там к нему питают симпатию и уважение. И перестать унижать его, его маму, детей, никакой он не бандит, да прояви себя как щедрый человек, скажи, что ты хозяин – и вот момент истины. Я ничего не разделяю из того, что говорит Немцов, кроме одного: если его выпустят по-человечески…
Дмитрий Быков: Это очень многое изменит.
Oтар Kушанашвили: И я проголосую за Медведева.
Дмитрий Быков: Может, Медведев как раз этого и не хочет, потому что, понимаешь, я не вижу у него амбиций лидера, хотя, может, это выглядит со стороны иначе.
Как сейчас выглядят твои телепроекты? И есть ли у тебя какие-то?
Oтар Kушанашвили: У меня есть телепроекты, но они на украинской территории. Потому что здесь я гостевой персонаж, надо иметь в виду, что моя эмоциональность, экспансивность используется ровно тогда, когда нужно сказать гадость или в программе «Пусть говорят»…
Дмитрий Быков: Зачем ты туда ходишь?
Oтар Kушанашвили: А чтобы потом банкирские вечера вести, лизать им пятые точки.
Дмитрий Быков: Можно ходить в любую программу, но вот ходить к Малахову не надо, все будут гореть, кто туда ходит. Ну, может для тебя сделают исключение.
Oтар Kушанашвили: Нет-нет, я знаю, что я буду гореть. Поход к Малахову – это только довесок.
Дмитрий Быков: Поход к Малахову – это конец, есть вещи, которые делать нельзя.
Oтар Kушанашвили: А вот друг твой любимый, Константин Ремчуков, считает, он мне говорил: «Вот это человек – Малахов! Вот это человек».
Дмитрий Быков: Он так считает? Ну, он тогда святой, это та степень уважения и доброты к ближнему, которую трудно себе вообразить. Молодец Ремчуков.
Oтар Kушанашвили: И
Дмитрий Быков: А ты ведешь?
Oтар Kушанашвили: Я веду еще как!
Дмитрий Быков: А что ты ведешь?
Oтар Kушанашвили: Программу «Разбор полетов».
Дмитрий Быков: А что это за программа?
Oтар Kушанашвили: Ток-шоу, как у Сорокиной, только на тему «Соседи – уроды», но не скатываясь. Министр внутренних дел, министр образования, как вы можете быть министром образования, если в одном предложении сделали пять ошибок?
Дмитрий Быков: Превосходная идея, именно разбор полетов в широком смысле. Это, кроме тебя, вряд ли бы кто потянул.
Oтар Kушанашвили: И очень хороший конверт.
Дмитрий Быков: Конверт кого волнует…
Oтар Kушанашвили: Кого-кого – мою бывшую волнует!
Дмитрий Быков: Ты говоришь, чтобы возбуждать зависть, а я уверен, что там очень скромная оплата. О чем не могу не спросить. Ты – человек кавказский и очень кавказский, есть надежда, что Кавказ удержится в составе России?
Oтар Kушанашвили: Нет, надежды никакой нет. Можно забыть эту иллюзию. Мы говорим об этом с друзьями каждый день, у нас по выходным застолья, там дагестанцы, чеченцы, все те люди, которые делают вид, что любят меня. Они приходят ко мне в кафе, или я прихожу к ним домой, и мы говорим: нет никакой надежды. И при этом я ездил к Кадырову в гости!
Дмитрий Быков: Ну и как?
Oтар Kушанашвили: Я могу сказать, что есть нечто звенящее в атмосфере, что заставляет тебя быть очень сдержанным.
Дмитрий Быков: Ты был сдержан?
Oтар Kушанашвили: Я был раскрепощен. Самым верхом раскрепощенности был рыжий «Иванушка», которому в самолете говорили, что это страна шариатская, пить нельзя. А он говорит: «Ну если там пить нельзя, мы в воздухе еще». Отвечая прямо на вопрос, в книге я про это не писал, потому что в книге сентиментальные и более мелкотравчатые темы поднимал, но если говорить буквально – не удержится. И любая попытка это сделать обернется еще большей бедой.
Дмитрий Быков: У меня есть такое чувство, что ты к 50 годам, когда заработаешь себе и детям, просто купишь скромный бизнес в Кутаиси и уедешь туда. У тебя есть такое ощущение?
Oтар Kушанашвили: Я каждый день думаю об этом. Думаю, что период, когда я хотел, чтобы девочка из соседнего подъезда меня узнавала, потом был период, когда я очень хотел понравиться людям, которые не подавали мне руки, все время у меня репутация какая-то одиозная. Потом я начал делать назло все и оправдал полностью репутацию, отчаянно работал на этот образ. А теперь я все чаще думаю: построил я дом, родил сыновей таких, что закачаешься, спас демографию на Руси…