Эпоха последних слов
Шрифт:
Рыцарь собрался с мыслями, открыл рот, намереваясь ответить, но его прервали.
— Кажись, это они, — раздался тяжелый, низкий голос, похожий на грохот катящихся по склону валунов. — Те самые.
Прозвучало это ясно, отчетливо, близко. Трое путников принялись тревожно озираться, Вольфганг поднял скипетр, Харлан выхватил из ножен меч, но определить, откуда именно доносились слова, ни один из них не мог.
— Похоже на то, — раздался второй голос, сиплый, болезненный. — Ты что думаешь, Щербатый?
— Берем! — рявкнуло совсем рядом, а через секунду земля в двух шагах от торговца
— Так-так. И кто это тут у нас?
Спрашивающий восседал на плечах здоровенного орка, державшего лошадей. Это оказался пожилой уже гном с короткой взлохмаченной бородой, с глазами, закрытыми круглыми черными стеклами очков. У него отсутствовали обе ноги: одной не было по щиколотку, второй — по колено. Культи соединяла толстая ржавая цепь, явно служившая для того, чтобы коротышка-инвалид не свалился со своего зеленокожего скакуна. Кожаную жилетку гнома украшало множество металлических предметов: булавок, запонок, гвоздей и цепочек. Тяжелую аркебузу он держал ровно и твердо, хотя палец, давивший на курки, слегка подрагивал.
Несший его варвар, похоже, не испытывал никаких трудностей, постоянно таская на загривке гнома. Он вряд ли мог вообще испытывать какие-либо трудности, настолько огромным и мускулистым было это существо. По сравнению с ним довольно внушительный Гром-Шог показался бы щуплым подростком. Желтые клыки, торчащие из уголков широченного рта, превосходили по длине человеческие пальцы, а кулаки, пожалуй, могли с легкостью заменить таран или стенобитную машину. Весь доспех великана составляли несколько кожаных проклепанных ремней, а на шее, помимо страховки гнома-наездника, висело ожерелье из звериных зубов. На обоих запястьях смыкались стальные оковы, к которым крепились длинные цепи — каждая из них оканчивалась шипастой гирей размером с детскую голову. Попади таким кистенем по человеку, и от несчастного не останется ничего, кроме большого мокрого пятна.
Второй орк, тот самый, что выпрыгнул на Харлана, не мог похвастаться подобными габаритами. Был он грузен и массивен, но ширину плеч значительно превосходила ширина заплывшего жиром брюха. Неповоротливость компенсировалась огромным щитом, сделанным из дерева и укрепленным несколькими железными пластинами. На круглую голову был нахлобучен странный, тоже, судя по всему, деревянный шлем, из-под которого угрюмо и страшно таращились разные глаза: один налитый алой кровью, а второй затянутый бледной пленкой бельма. Правый клык отсутствовал полностью, а оттого несимметричность зеленой морды казалась абсолютной: широкий, плоский и ровный нос смотрелся на ней нелепо, даже уродливо.
Заслонившись щитом, орк ритмично постукивал по его кромке чем-то вроде самодельного тесака — толстой доской с краями, утыканными заостренными кусками металла.
— Я спрашиваю, кто тут у нас? — повторил гном, и палец на курках аркебузы заметно напрягся. — Глухие, что
— Так точно! — отрапортовал Скалогрыз, осторожно выглядывая из-за спины рыцаря. — Глуховат я малость.
— Нас послал Синеус, — сказал Вольфганг.
— Кто? — просипел гном удивленно.
— Это не те, — прогрохотал орк под ним. — Мы промахнулись.
— Валим их? — буднично спросил толстяк.
— Погодите! — взвизгнул Скалогрыз, безошибочно расслышав в этом вопросе смертельную опасность. — Нас послал Седой Сигмунд! Седой!
— Так Сигмунд или Синеус? — ворчливо спросил безногий, но палец с курков убрал.
— Сигмунд, — подтвердил Вольфганг. — Простите меня. Я… ошибся.
— А, тогда добро пожаловать! — гном ощерился, обнажив мелкие, но острые клыки. — Вы тоже не серчайте. Времена нынче дерьмовые, сами знаете.
Он опустил аркебузу, похлопал орка по лысой макушке:
— Ыр, отпусти лошадок.
Варвар послушался. Гном изобразил нечто вроде поклона:
— Меня здесь зовут Хельг Смотри-в-Оба, а этот богатырь — Ыр Костолом. У нас с ним взаимовыгодный договор: он за меня ходит, а я за него думаю. Вон тот злобный — Гыр Щербатый. Он, бедняга, думает самостоятельно, и иногда это заканчивается плохо.
Вольфганг, наклонив голову, представил себя и товарищей.
— Отлично! — подытожил Хельг. — Вас мы давно поджидаем. Седой просил встретить и спрятать на время.
— Спрятать?
— Да. Сказал, вас ищут.
— Это верно.
— Тогда пошли. Места здесь, конечно, глухие, но у нас в лагере надежнее.
Ыр Костолом развернулся и зашагал по тропе, которую можно было разглядеть, только точно зная, где искать. Вольфганг направил лошадь следом. Животные настороженно, напряженно всхрапывали, но бежать больше не порывались. Потом на тропу не спеша въехал Харлан, а Гыр Щербатый замыкал шествие.
— Ну хорошо, — начал рыцарь. — Мы — путники, попавшие в серьезные неприятности. Это бессмысленно скрывать. А вы кто такие?
— Ловцы метеоритов! — весело ответил безногий гном.
— Метеоритов?
— Именно, мой новый друг! Здесь для нас раздолье, настоящее золотое дно — раз в сутки обязательно что-нибудь да свалится.
— Ты имеешь в виду камни, падающие с неба?
— У вас в Ордене словом «метеориты» обозначали что-то другое?
— Нет, просто… зачем они вам?
— Кое-кто в этих краях дает за каждый камешек, за каждый кусок камешка неплохую цену.
— Серьезно?
— Разумеется, не золотом. Кому оно нынче нужно! Но вкусная еда, дорогое вино, лекарства и булатная сталь на дороге не валяются.
— Ясно. А какое отношение к вам имеет Сине… Седой Сигмунд?
— Он время от времени приходит, помогает советом или делом, иногда магией. Объявился нынче утром, попросил оказать услугу — приютить вас. Я было сомневался, но теперь вижу, что не прогадал.
— Почему?
— Трое здоровых, крепких мужиков, способных держать оружие, не будут лишними. А то наша банда в последнее время понесла немало потерь.
— Потерь?
— А как же! Или ты думал, мы одни рыщем по этим голым скалам в поисках небесных гостей? Тут хватает ловцов. Иногда за добычу приходится схлестываться, ничего не поделаешь.