Эрато и Эрот. Поэты о любви: опыты ментального анализа. Часть III

Горошкевич Сергей

В наиболее острых случаях возможно даже сравнительно устойчивое озлобление отвергнутого, направленное не только против Человека любимого, но и против всего мира:

Д.А.Пригов 1980 (1940–2007) Советский андеграунд

Когда бы вы меня любилиЯ сам бы был бы вам в ответК вам был бы нежен, мил… да нетВот так вот вы меня сгубилиА что теперь?! – теперь я волкТеперь невидим я и страшенЯ просто исполняю долгТой нелюбви моей и вашей

Некоторые авторы рассматривают такое отношение как нормальную реакцию доминирующей в данной популяции особи на неудачную попытку реализовать

свой половой инстинкт:

Джордж Гордон Байрон (1788–1824) Англия

(пер. Т.Г.Гнедич)

Прекрасный гнев тигрицы разъяреннойИ львицы, у которой взяли львят, —Сравню ли с гневом женщины влюбленной,Когда ее утешить не хотят!И это гнев, по-моему, законный:Не все ль равно – что потерять ребят,Что потерять желанное мгновенье,Когда возможно их возникновенье.Любовь к потомству всех страстей сильней,Извечный сей инстинкт непобедим;Тигрица, утка, заяц, воробейНе подпускают к отпрыскам своим.Мы сами за вознею малышейТо с гордостью, то с нежностью следим.Коль результат могуч, всесилен даже, —То мощь первопричины какова же?

Естественно, что пострадавший полон решимости «вырвать из сердца» образ своего холодного, бесчувственного и недостойного «обидчика», а то и вообще безжалостно уничтожить в себе самую способность любить:

П.П.Ершов 1839 (1815–1869)

Друзья! Оставьте утешенья,Я горд, я не нуждаюсь в них.Я сам в себе найду целеньяДля язв болезненных моих.Поверьте, я роптать не стануИ скорбь на сердце заключу,Я сам нанес себе ту рану,Я сам ее и залечу. /…/Как горько собственной рукоюСвое созданье истребитьИ, охладев как лед душою,Бездушным трупом в мире жить! /…/Смотреть на жизнь бесстрашным оком,Без чувств – не плакать, не страдать,И в гробе сердца одинокомОстатков счастия искать! /…/Я не унижусь до молений,Как раб, любви не запрошу.Исток души, язык мученийВ душе, бледнея, задушу…

Утешением отвергнутому в этом случае служит только надежда, что и противную сторону рано или поздно «не минует чаша сия»:

А.В.Добрынин (р. 1957)

Пусть спящие ваши страстиНе мне дано пробудить,Но верьте – не в вашей властиВсеобщий рок победить.Меня вы отвергли ныне,И я вас оставлю, – ноПоверьте: вашу гордынюМне наблюдать смешно.И я любую порукуСегодня готов вам дать,Что сладкую эту мукуИ вам предстоит узнать.

На правом фланге – второй вариант, когда Человек любимый вознесен на пьедестал и служит «идолом»:

В.Н.Скобелкин (1924–2003)

Полюбивший без ответа,На незримый пьедесталСтавит, им в мечту одетый,Милый сердцу идеал.Манит образ днем лукаво,Миг безделья улуча.Безответная отраваОпьяняет по ночам.

Естественно, что при встречах с объектом своей страсти Человек любящий глупеет, робеет и не может связать двух слов, а если и

может, то только для того, чтобы извиниться за само свое существование:

В.Г.Бенедиктов до 1936 (1807–1873)

Люблю тебя – произнести не смея, —Люблю тебя! – я взорами сказал;Но страстный взор вдруг опустился, млея,Когда твой взор суровый повстречал.Люблю тебя! – я вымолвил, робея,Но твой ответ язык мой оковал;Язык мой смолк, и взор огня не мечет.А сердце все – люблю тебя! – лепечет.

М.Ю.Лермонтов 1840 (1814–1841)

Без вас хочу сказать вам много,При вас я слушать вас хочу;Но молча вы глядите строго,И я в смущении молчу.Что ж делать?.. Речью неискуснойЗанять ваш ум мне не дано…Все это было бы смешно,Когда бы не было так грустно…

В.Г.Бенедиктов 1850–1860 (1807–1873)

Скажите, я вам докучаю?Скажите, я с ума схожу?У вас, – скажите – умоляю, —Не слишком ль часто я бываю?Не слишком долго ли сижу?Я надоел вам, я уверен,При вас из рук я вон, хоть брось,При вас я жалок и растерян,При вас я туп и глуп насквозь.

В особенно тяжелых случаях Человек любящий даже не помышляет о признании. Он боится огорчить Человека любимого, «озаботить» его своей заведомо безответной любовью:

Н.П.Огарев 1841 (1813–1877)

К чему слова? Люблю я тщетно,Любовь моя вам не нужна,И лучше, если незаметнаДля вас останется она.Вы будете моей мечтою …И заплачу я в жизни сейМоей безвыходной тоскоюЗа тщетный сон любви моей.

Н.П.Огарев 1842 (1813–1877)

Как часто я, измученный страданьем,Любовь мою вам высказать хотел;Но ваш покой смутить моим признаньем,Благоговея, никогда не смел!Не потому, чтобы оно невольноМогло любовь вам в сердце заронить;Но вы жалели б, вам бы стало больно,Что вы меня не можете любить.

Бывает, что, собравшись с силами, Человек любящий все-таки решается объясниться. Эта робкая попытка, естественно, заканчивается неудачно:

Франческо Петрарка (1304–1374) Италия

(пер. Е.М.Солоновича)

Хотел я верить, что она оттает,Найдет, что я достоин снисхожденья,А если так, таиться смысла нет,Однако гнев порой бежит смиренья,Порой в смиренье силу обретает, —И я, на все мольбы мои в ответ,Оставлен был во тьме, утратив свет.

Человек любящий боготворит Человека любимого, воспринимает его отказ как должное, ибо не может всерьез надеяться на счастливое соединение двух существ из принципиально разных миров – высшего и низшего:

В.Ю.Степанцов (р.1960)

Но Парки нынче не хотят свестидве наши нити в вервие единое.Тебе – парить, а мне, увы, ползти,всю жизнь ползти и звать тебя, любимая.

Действительно, больше ничего не остается. Ведь Человек любящий не решается даже выразить толком свои страдания и переживания: