Эрато и Эрот. Поэты о любви: опыты ментального анализа. Часть III

Горошкевич Сергей

Шарль Пьер Бодлер (1821–1867) Франция (пер. Эллиса)

Ты вся – как розовый осенний небосклон!Во мне же вновь растет печаль, как вал прилива,И отступает вновь, как море, молчалива,И пеной горькою я снова уязвлен.Твоя рука скользит в объятиях бесплодных,К моей поруганной груди стремясь прильнуть;Когтями женщины моя изрыта грудь,И сердце пожрано толпой зверей голодных.

Оба фрагмента отражают известное явление. Потенциал любви, как и все в этом мире, имеет свой срок хранения. Не использованный вовремя, он пропадает зазря, приходит в негодность. Обидно, но ничего не поделаешь:

А.С.Пушкин 1820–1821 (1799–1837)

Забудь

меня: твоей любви,Твоих восторгов я не стою.Бесценных дней не трать со мною:Другого юношу зови.Его любовь тебе заменитМоей души печальный хлад;Он будет верен, он оценитТвою красу, твой милый взгляд. /…/Ты видишь след любви несчастной,Душевной бури след ужасный;Оставь меня;но пожалейО скорбной участи моей!Несчастный друг, зачем не преждеЯвилась ты моим очам,В те дни, как верил я надеждеИ упоительным мечтам!Но поздно: умер я для счастья,Надежды призрак улетел;Твой друг отвык от сладострастья,Для нежных чувств окаменел.

Я.П.Полонский 1859 (1819–1898)

Когда во мне душа кипела,Когда она, презрев судьбу,Рвалась из тесного пределаНа свет, на волю, на борьбу, —Зачем тогда не укротилаТы дух мой гордый и слепой,Чтоб даром не погибла силаВ борьбе бесплодной и пустой?Когда тоскливый, беспокойный,Без цели – вдаль от суетыТо мчался я по степи знойной,То лез на снежные хребты, —Зачем звездою путеводнойТы не сияла предо мной?Быть может, гордый и свободный,Нашел бы я мой путь прямой.Когда от жизни уставаяВ нетрезвом полузабытьи,Я повторял: О, жизнь пустая!О, силы прежние мои! —Как луч востока благодатный,Зачем тогда не разбудилМеня твой голос, сердцу внятный,И падших сил не обновил?Когда лампаду трудовую,Как раб нужды, зажег я вновьИ проклинал страну роднуюБез веры в славу и любовь, —Зачем, когда лампада гасла,Не ты пришла и в поздний час,Как вдруг, спасительного маслаНе ты влила, чтоб свет не гас?Когда, по слякоти шагаяВ туман, я отличал едваСебя от грязи – так больнаяБыла туманна голова, —Зачем от этого ненастьяТы разум мой не сбереглаИ от постылого участьяСвоим участьем не спасла?

Как может наш «даритель» квалифицировать такое поведение «одариваемого»? Возможны два варианта. Первый – это черная неблагодарность:

О.Н.Григорьева (р. 1957)

Не произносишь ни звука,Смотришь, потупившись, мимо.О, эта вечная мука —Неблагодарность любимых.

Второй вариант – недоразумение. Все мы судим обычно по себе. Вот и Человек любящий уверен, что его любовь есть благо для Человека любимого. Нужно только как следует объяснить ему это:

А.С.Пушкин 1819 (1799–1837)

В уединенном упоеньеТы мыслишь обмануть любовь.Напрасно! –

в самом наслажденьеТоскуешь и томишься вновь.Амур ужели не нагрянетВ не освященный твой приют?Твоя краса, как роза, вянет;Минуты юности бегут.Ужель мольба моя напрасна?Забудь преступные мечты:Не вечно будешь ты прекрасна,Не для себя прекрасна ты.

Арсений Альвинг 1940 (1885–1942) Советский андеграунд

Не достучаться до души —Большой и тяжкий грех…Все души в мире хороши,Твоя же лучше всех!И я к тебе стучусь: тук-тук!Тук-тук! Тук-тук! Тук-тук!Так отзовись же, милый друг,На мой упорный стук!..

Когда точно известно, что хозяин дома, но никак не желает впустить гостя, имеющего самые благие намерения, то это вызывает раздражение. Так и хочется слегка надавить, даже «припугнуть» его:

Габделжаббар Кандалый (1797–1860) Татарстан

(пер. Р.Д.Морана)

Зачем, когда мы так близки, напрасно гибнуть от тоски,Тверда, рассудку вопреки, – я, мол, сама себе судья?В темнице жизни заперта, твоя увянет красота,Покинет смех твои уста, и сгинет радость бытия. /…/Смотри, мою отвергнешь страсть, – тебя я вечно буду клясть,И тех моих проклятий власть всю жизнь не даст тебе житья.

В.Ю.Степанцов (р. 1960)

Не мучьте же меня, мой друг,отриньте беса гадкогои дайте мне из Ваших руквкусить нектара сладкого.

Человек любимый не внемлет и сохраняет кислое выражение лица. Человек любящий не отчаивается и, несмотря на первые неудачи, все еще полон надежд на окончательный успех. Он страстно желает быть всегда рядом с Человеком любимым, с трудом переносит даже самую краткую разлуку:

Баба Тахир Урьян (? – около 1055) Ирано-таджикская классическая

поэзия (пер. Н.Стрижкова и А.Шамухамедова)

Прощусь с тобой и жажду встречи снова,Так жаждут лишь любители хмельного.Хочу всегда смотреть в твои глаза,Но пусть они не смотрят так сурово.

Франческо Петрарка (1304–1374) Италия (пер. В.В.Левика)

Так не бежит от бури мореход,Как, движимый высоких чувств обетом,От мук спасенье видя только в этом,Спешу я к той, чей взор мне сердце жжет.

Пьер де Ронсар (1524–1585) Франция (пер. Г.М.Кружкова)

Ты знаешь, ангел мой, что я питаюсь лишьЛучами глаз твоих, что всякая другаяЕда нейдет мне впрок: зачем же, дорогая,Свой взор – мой скудный хлеб – ты от меня таишь?

Человек любящий старается и так, и этак, лезет из кожи вон, чтобы привлечь внимание Человека любимого:

Эдмунд Спенсер (ок.1522–1599) Англия (пер. В.В.Рогова)

Любимая в театре мировомНа все бесстрастно устремляет взгляд.Участвую в спектакле я любом,Меняя облики на разный лад.Найдя на свете повод для отрад,Я маску для комедии беру,Когда же горести отяготят,Я делаю трагедией игру.Но, радостный ли, в страстном ли жаруЯвлюсь на сцене я – ей все равно:Я засмеюсь – от строгих глаз замру,Заплачу – ей становится смешно.Она, стенай пред нею иль смеши,Не женщина, а камень без души.