Еще одна сказка барда Бидля
Шрифт:
– Чего ты сейчас-то ревешь?
– спрашивает он немного насмешливо, а вот целовать не перестает. Опять потрясающе невинно…
А потом вдруг хмурится, дотрагивается губами до моего лба, прикладывает тыльную сторону ладони к моей щеке - у него почему-то холодная рука, или мне только так кажется.
– Да у тебя опять жар, дорогой мой. Что, Мировой Змей никак не дается?
Точно, у меня жар. Я его просто не чувствую, я пригрелся под одеялом, а сейчас понимаю, что шевелиться холодно. Ну а что я могу с этим сделать? Я ж
Он вызывает Блейки, который, как только видит, что я начал подавать признаки жизни, немедленно склоняется передо мной в низком поклоне и благоговейно произносит:
– Мастер Гарри!
Хорошо, хоть не Великий Мастер! Видимо, для титула Великого надо не только поболтать со Смертью на проселочной дороге, но и послужить ей лет так пятнадцать. Как Северус.
Тем временем Великий Мастер уже отдает Блейки какое-то приказание на этом их невероятном языке, и Блейки, склонившись теперь перед нами обоими, немедленно исчезает, чтобы буквально через пару мгновений появиться вновь, держа в лапах плошку с дымящимся и пахнущим травами варевом.
– Ну что он мне кланяется, будто я идолище какое-то?
– спрашиваю я Северуса, как только наш тролльчонок исчезает.
– Ты же читал про Жителей Холмов и Хранителей, - отвечает он, отодвигая зачем-то столик от изголовья кровати чуть в сторону.
– Ну да, и даже тогда ни о чем не догадался. Я тупой, правда?
– Знаешь, догадаться тут было бы сложно.
Он приподнимает меня с подушки, а сам устраивается сзади меня так, чтоб я мог, полусидя в кровати, опираться на него. Точно, плошку-то Блейки мне принес, а как я буду пить, если даже руку поднять не могу.
– Помнишь, когда Грейнджер спрашивала меня, почему мне служит Блейки, я сказал ей, что ответ есть, но она сама не догадается?
– Герми может и догадаться.
– Пей давай.
Он подносит плошку к моим губам, наверное, это что-то жаропонижающее, но пить мне страшно, отвар наверняка горячий, ишь, как дымится.
– Можно, я сам?
– мне как-то неловко, что он собрался меня поить, будто я паралитик. Хотя я практически такой и есть.
– Сам ты до рта не донесешь и все опрокинешь.
– Горячее, - упрямлюсь я. Мне ведь можно поупрямиться, правда? Я ж больной.
– Маленькими глотками пей, не бойся.
Мне нравится, как он поддерживает меня. Я опираюсь головой на его плечо, он одной рукой держит плошку (наверное, не так горячо, раз не обжигает ему пальцы), а другая его рука у меня на груди, поверх одеяла. Я чувствую себя совсем-совсем ребенком, лет, наверное, пяти. И почему-то нахожу в этом что-то хорошее, хотя я дылда почти восемнадцати лет, разлегся тут на груди у взрослого дядьки, который старше меня вдвое, с которым у нас такая, прости Господи, история взаимоотношений, что впору пойти и повеситься, причем желательно обоим.
Я осторожно делаю
– Для Блейки ты тоже теперь Мастер, - тихо продолжает Северус, пока я пью.
– Эти существа служат Смерти. Ты видел ее, говорил с ней, она тебя отпустила. Ты добровольно принес себя в жертву. Поэтому ты теперь для него большой авторитет.
– А ты, правда, ей служил?
– Правда. Пей уже давай. Охота на драконов и Мировых змеев - дело, несомненно, увлекательное, но я за последние десять дней сыт ею по горло. Так что если ты опять будешь бредить, придется удавить тебя подушкой.
Я пытаюсь смеяться. По его голосу я угадываю, что он тоже улыбается. Ну, это ж надо, десять дней прошло!
– Тебе больше не на что меня выменивать, - говорю я, - не удавишь.
– Но отвар пью.
– Расскажи мне.
– Что тебе рассказать?
– Про все. Как ты ей служил, откуда у тебя Блейки, как ты меня выменял. Все-все.
Он вздыхает, забирает у меня опустевшую плошку, но продолжает сидеть, поддерживая меня, только спускается чуть ниже, так, что я уже просто лежу у него на груди. Сейчас будет курить, точно, я слышу, как он вытаскивает сигарету из нагрудного кармана.
– А можно мне?
– Конечно, тебе нельзя, - твердо отвечает он и затягивается. Ну ладно, я хоть дым понюхаю.
Мне кажется, он не очень хочет сейчас обо всем этом говорить, но, если я сейчас закрою глаза, Мировой Змей точно будет, а я не хочу. Это ж действительно ненормально - десять дней драконы, пещеры, змеи и рыцари с пиками. Это, наверное, я - рыцарь с игрушечной пикой. По крайней мере, когда-то я так думал. Оказалось, что вроде бы действительно рыцарь, хоть и вообще без пики. С палочкой. Но и ее оказалось достаточно.
– Гарри, это очень длинная история… А ты скоро заснешь, потому что отвар не просто жаропонижающий.
Вот хитрый человек! Поит меня черт знает чем, ничего-то от него не добьешься!
– А Блейки действительно проводник душ?
– я не уймусь, пока сон не подкосит меня!
– Не совсем. Жители холмов собирают заблудившиеся души, в основном те, что не могут найти упокоения. Разбившихся в скалах, погибших в подгорных обвалах, замерзших на ледниках, заплутавших на пустошах. Такая вот северная романтика… Проводниками могут быть Хранители.
– А ты?
– Что я? Теперь уже не могу. Она же меня вернула.
– Ага. Это было два года назад?
Он, наверное, не захочет об этом сейчас говорить, чтоб меня не расстраивать. Ведь он смог вернуться, когда мои родители погибли. И он действительно не отвечает.
– Северус, я понимаю, что ты сейчас скажешь, что мне не стоит об этом говорить, но она же мне рассказала. Ты вернулся, когда мама с папой погибли, да?
– Чуть раньше.
– Но ведь сейчас ты уже человек. Хотя Блейки с этим и не согласен.