Еще одна сказка барда Бидля

rain_dog

– Знаешь, - говорю я, - я их тогда сожрал, даже не думая, от кого они. Волдеморт просто упустил свой шанс.

– Вы что их даже на яды не проверили?
– нашей глупости он, кажется, мог бы уже давно не удивляться.

– Герми проверила, но по-быстрому. Я ведь тогда наполучал массу подарков, только в первый раз не было ничего от родителей. И вдруг вот это… Мама такие тоже любила…

– Да, наверное, с моей стороны это была дурацкая выходка…

И он тоже задумчиво жует такой же марципан, какой взял я, а вид у него такой, будто он сейчас просто свалится на ковер и уснет. И я отметаю идею немедленно начать расспрашивать его о маме, конфетах, да и вообще

обо всем. Мне кажется, мои вопросы к нему и за год не иссякнут. Вот только один, последний, очень-очень срочный. Ведь Мак Гонагалл сказала, что мы должны вернуться в Хог…

– Северус, тебе же нужно в Хогвартс?

Он молча кивает, а потом нехотя объясняет, что раз уж они нашли козла отпущения в его лице, то с завтрашнего утра начнут разрывать наш камин, а особо настырные и вытаптывать ковер перед ним.

– Так давай вернемся, прямо завтра, - с ходу предлагаю я.
– Какая мне разница, где лежать. А тебя действительно разорвут на сувениры.

Он пожимает плечами. Кажется, он настолько устал, что сейчас легко согласится вернуться и в ставку Волдеморта… И он даже не пытается скрыть это от меня… Невероятно!

– В Хог, так в Хог. Там им удобнее будет рвать меня на эти самые сувениры… Как и тебя… До камина я тебя дотащу, как и до кровати в директорских апартаментах…Там закрою и никого не пущу. Это на случай, если ты рассчитываешь принимать там делегации и депутации…

Слово «апартаменты» звучит очень даже неплохо, так что я ничего не имею против.

Блейки уносит плошки, ложки и прочую посуду, мне достается очередное зелье, на этот раз малиновое с фиолетовыми искорками. И, видимо, пора укладываться.

– Двигайся, - буднично говорит он мне, откидывая одеяло.
– Мне все равно рано вставать. А тебе это не грозит еще долго…

Я вот почему-то даже не сомневался, что мы будем спать вместе. Раз я в его спальне. И если он все эти десять дней сидел около меня, то и спал, вероятно, тут же, прислушиваясь к моему дыханию. Но я решаю уточнить.

– А ты будешь спать со мной?

Я же теперь вроде как в сознании, и по идее не должен так спокойно реагировать на то, что мы со Сн… с Северусом так вот буднично укладываемся вместе спать. И, наверное, приличный человек на моем месте стал бы даже стесняться. Только вот я уже давно наплевал на всякие там рамки приличия, да и он тоже… Так что я даже рад. Ужасно. Безмерно. Оттого, что я не один. И не буду больше один. Наверное. Я очень этого хочу…

– А ты ужасно меня боишься?

Он делает страшные глаза, обнимает меня за плечи и подгребает к себе. Действительно подгребает, иначе не скажешь - я же теперь тонкий и звонкий, жалкий, как цыпленок. Я чуть поднимаю голову, смотрю ему в глаза серьезно-серьезно. Я знаю, что на самом деле это не просто вопрос. И вообще не шутка. И он ждет, что я скажу. Но я на этот раз знаю правильный ответ.

– Не боюсь, - я улыбаюсь, устраиваюсь у него на плече и обхватываю его поперек груди. На всякий случай, чтоб никуда не делся. Не Мировой Змей, конечно, но тоже сокровище. Просто, когда я перебирал их в пещере, сам дракон понравился мне больше всего. И я выбрал его, и вывел с собой на свет. И мы вместе улетели от принцессы. И летели над теплыми водами, в глубине которых золотился Морской Змей, и вместе поднимались на облачные башни, и одним дыханием развеивали призрачного рыцаря с пикой в шлеме с плюмажем, и плавили лед в сердце мальчика, который так хотел сложить из его осколков слово «Вечность».

* * *

Хогвартс.

Ночью у меня опять поднимается температура, и я сквозь сон чувствую, как

Северус поит меня отваром. Мне очень холодно, так, что я весь съежился и даже не решаюсь разогнуть поджатые холоднющие ноги. Но как только он укладывает меня на бок, а его тяжелая рука ложится мне на грудь, прижимая к себе, я почти сразу же засыпаю вновь в полной уверенности, что сейчас я согреюсь. А когда я просыпаюсь, в спальне уже совсем светло. Наверное, уже даже не очень рано, потому что я слышу его шаги в кабинете, шорох бумаг, которые, судя по звуку, он сгребает со стола, звяканье флаконов с зельями. Он собирает вещи, да, точно, мы же договорились сегодня перебраться в Хогвартс. Я лежу тихо-тихо, мне совсем не хочется двигаться, да у меня и не получится ничего путного - температура спала, оставив мое обессиленное, но, к счастью, не бездыханное тело полностью расслабленным. Даже никаких путных мыслей, только одна - я не хочу завтракать, совсем. Я точно не смогу затолкать в себя ни единой ложки дежурной утренней овсянки. А как быть, если кормят с ложки? Засада. Так что, когда Северус, наконец, появляется на пороге спальни, я пытаюсь договориться по-хорошему.

– Слушай, можно я не буду сейчас ничего есть?
– голос у меня со сна хриплый. И вообще говорить пока не очень получается.
– А то нам еще через камин добираться… Можно, я потом поем?

Он улыбается. Сейчас он уже не выглядит таким уставшим, как вчера. И вообще сегодня он не такой - он собранный, все движения порывистые, быстрые. И на нем мантия, никаких рубашек с закатанными рукавами. Одно слово, директор Хога приступает к своим обязанностям. Только его улыбка напоминает сейчас того человека, который вчера разговаривал со мной о драконах, зельях и о своей службе Смерти.

– Даже причину придумал? Молодец!

– Но я, правда, не хочу, - я начинаю мямлить. Это у меня всегда очень хорошо и раньше выходило в его присутствии.

– Не хочешь, так не хочешь. Но в Хогвартсе будешь завтракать и без разговоров, - решает он.
– Можем отправляться.

И тут мне приходят в голову сразу несколько идиотских мыслей. Первая: вдруг я обижу Блейки? Вот наварил он тут своей овсянки, а я, неблагодарный, нос ворочу. И вообще, с кем же останется Блейки, если мы уезжаем? И вторая: ведь камин в кабинете директора именно там, где висят все эти постоянно галдящие портреты. А как мне быть, если я даже одеться не могу? Что, вываливаться из камина прямо в пижаме? И пытаюсь спросить обо всем этом сразу.

– Слушай, ребенок, - он опять улыбается, подходит ко мне и даже садится на край кровати, хотя только что вроде был настроен хватать меня в охапку и тащить в Хог, - Блейки, думаю, устал за этот год от нашего общества и только вздохнет с облегчением, когда мы исчезнем на несколько месяцев. Да у него и другие заботы есть, сам знаешь, какие. А к дому он не привязан.

– Тогда, может быть, взять его с собой в Хог?
– предлагаю я.

– Глупый, Жители холмов привязаны не к домам, а к местам. Здесь его владения - все окрестные земли, пещеры, дороги. Он ведь и вправду не домовик.

– А овсянка?

– Сегодня не варил, - Северус брезгливо морщит нос, видимо, у него с овсянкой тоже имеются свои счеты.
– Я просил его обождать с завтраком, так как предполагал, что ты будешь капризничать.

– Я не капризничаю.

– А что ты делаешь?
– О, поднимает правую бровь!

– Ну а одеваться же все равно надо? Там же эти портреты… - От мысли о том, что сейчас мне надо будет снимать пижаму, натягивать джинсы, футболку и свитер, а потом опять все это снимать, мне становится нехорошо.